– Вам снова приснился кошмар? – неожиданно спросила Роза. – Я слышала крик.

Вздрогнув, я выронила ложку, и она упала в тарелку, от которой в стороны полетели брызги. Один и тот же сон, который теперь беспокоил меня каждую ночь, коснулся памяти липким страхом. Служанка охнула и бросилась прибирать, а Варра засмеялась и начала колотить ложкой о свою тарелку. Несколько секунд, и всё вокруг было в каше, а довольная девочка смотрела с таким восторгом, что ни у кого язык не повернулся пожурить её.

В это время раздался стук в дверь, и дворецкий поспешил открыть визитёру, а Роза повернулась ко мне.

– Госпожа, прошу вас, переоденьте Варрочку.

От неожиданности я поперхнулась и, откашлявшись, просипела:

– Я?!

– Клета пошла с Аршем на рынок, – виновато глянула она и развела руками. – А мне нужно прибраться, ведь кто-то пришёл.

Воспользовавшись тем, что Роза отвлеклась, девочка снова схватилась за ложку, со смехом добавив ей уборки. У меня же, стоило лишь представить, как поднимаюсь на второй этаж, душа сбежала в пятки. Но при этом было совестно, ведь меня взяли в этот дом няней, а единственное, чему я случайно научила малышку – бросаться едой.

– Хорошо, – нехотя сдалась я.

– А потом погуляйте с ней, – продолжила Роза и, стоило мне открыть рот, чтобы возразить, покачала головой. – Ах, ну что за проказница? Пока тут всё отмою, будет обед.

Пришлось смириться с тем, что ещё не скоро вернусь в свою комнату. Варра со смехом бросилась ко мне, обнимая с детской непосредственностью. Служанка ахнула:

– Ваше платье, госпожа! Ох… Я принесу во что переодеться.

Малышка уже тащила меня к лестнице.

– Иди иглать, Зьятосьява!

Комната Варры показалась мне пугающе огромной, ведь сейчас в ней было много света. Солнечные лучи, проникающие из двух больших окон, щедро заливали большую и маленькую кровати, шкафчики и низкий, но длинный столик, сплошь заваленный куклами. Изготовленные из фарфора, дерева, просто тряпичные, они лежали как попало. Но одна сидела, и её стеклянные глаза, казалось, смотрели прямо в душу. По спине побежали мурашки.

– Игьять!

Варра потянула меня к игрушкам, но я не смогла и шага сделать. Мягко высвободила ладонь из её цепких пальчиков и проговорила:

– Сначала нужно переодеться. Где хранятся твои платья?

Девочка подбежала к одному из шкафчиков, со смехом распахнула его, и у меня дыхание перехватило от невероятного разнообразия всевозможных оттенков. Казалось, что это не платья, а букет цветов, над которыми порхает стайка экзотических бабочек. Заворожённая, я приблизилась и потянулась к ткани, похожей на бирюзовую дымку.

– Как красиво…

– Неть, – заявила девочка и ткнула указательным пальцем в ярко-алое. – Воть!

– Тебе оно очень подойдёт, – одобрила выбор и осторожно вынула платье, будто сотканное из лепестков роз. – Такое лёгкое!

Меня же тянул к земле чёрный наряд, который по сравнению с платьем девочки казался совсем мрачным и безрадостным. Он тяготил и, казалось, даже выпивал из меня силы, при каждом взгляде напоминая о рисунках на моём теле, что скрывала плотная ткань.

– Зьятосьява, – позвала меня крошка, и я поняла, что снова оказалась в липком плену невесёлых мыслей. Девочка покрутилась на месте и, не дотянувшись до пуговичек на спине, раскинула руки: – Помочь.

Я плавно опустилась на колени и, отложив алое платье, одну за другой расстегнула жемчужинки пуговиц, стараясь при этом не касаться ребёнка. Мне не хотелось запачкать её нежную и чистую кожу. Девочка оказалась пухленькой, как часто бывает у детей перед тем, как они вытягиваются сразу на несколько сантиметров. Скоро этот красивый и яркий наряд будет крошке мал.