— Идёмте, — Михаил слишком быстро оказывается рядом со мной.

Когда только успел выйти? Как у него все так просто, но в то же время сложно получается?

Или это просто на меня смена обстановки и эмоции так влияют. Да, вероятнее всего. Ладно, томленый в печи суп сейчас приведет меня в чувство. Не стоит забывать, что даже в простой одежде, в деревенском доме рядом со мной невыносимо высокомерный сноб, который лишь ненадолго ради дочери снял свой костюм.

Хотя мне все больше кажется, что первое впечатление оказалось обманчивым… Только вот говорят: когда кажется, креститься надо.

Вот казалось бы, что все нормально. Мы даже почти адекватно общались. А мои мысли тут же все перевернули обратно. И я даже вспоминаю слова Аньки…

Ну нет! Это уже перебор.

Правда, с первой ложкой супа тети Вали я забываю обо всем. Она его доставала из печи чем-то, похожим на трезубец, только без среднего зубчика. И он был в горшочке, покрытом золой, потемневшем. Едим мы из старых, чуть погнутых алюминиевых тарелок, но это так вкусно, что можно с ума сойти.

И пусть идут к черту все со своими паэльями, фуа-гра и прочими блюдами. Вот это настоящая еда!

Блаженно улыбаюсь, но тут же ловлю внимательный взгляд Михаила. Так и хочется спросить, что опять не так, но я молчу. Не стоит портить всем аппетит нашей очередной перепалкой.

Только сейчас мне кажется, что в глазах Михаила сквозит недоверие. Да он весь им пропитан!

Только с чего бы?

21. Глава 21

Все же было нормально. Вот я даже нигде ни словом, ни взглядом не задела Михаила, чтобы он так на меня смотрел. Неужели опять прикидывает, какой на меня можно повесить ценник? Вряд ли он забыл, что обещал мне что-то там доказать. Правда, не хотелось бы в этой поездке быть настороже. Михаил же сам мне позвонил и предложил. И до этих взглядов я наслаждалась отдыхом, а сейчас почему-то чувствую себя как на иголках.

И к вечеру предчувствия просто орут у меня в голове, хотя я стараюсь их заткнуть. За ужином, во время которого болтает лишь Машка, я снова ловлю на себе задумчиво-недоверчивый взгляд и на этот раз смотрю Михаилу прямо в глаза. Он понимает мой немой вопрос. Какого черта? Качает головой и встаёт из-за стола.

— Папа, а ты куда? — Машка даже немного пугается, как мне кажется.

— Я поел, — гладит он ее по голове и улыбается. — А сейчас мне надо позвонить.

Может, забыл что-то обо мне узнать и собирается позвонить своему Гене из службы безопасности? Что-то изменилось. Я понимаю это кожей, шестым чувством и той самой частью тела, о которой говорил Слава.

На улице Михаил задерживается. Понимаю, что ищу его, постоянно глядя в окно. Мы с Машкой пересылаем посуду, смотрим телевизор, поднимаемся наверх, читаем книгу. Малышка быстро засыпает, что неудивительно, учитывая такой ранний подъем сегодня. Я сама едва не отключаюсь рядом с ней, но меня будто кто-то толкает в бок.

Я же не смогу уснуть, пока не пойму, что опять не устраивает Михаила. В доме тихо — так и не вернулся. Накинув куртку, выхожу во двор, прислушиваюсь.

Стук. Непонятный, незнакомый. Иду на этот звук, пересекая двор, нахожу небольшую калитку, огибаю старое здание.

Михаил стоит ко мне спиной, снял куртку. Замах — и удар топором. Поленья летят во все стороны, их уже прилично вокруг собралось.

Снова замах и… Удара нет. Михаил, будто почувствовав мое присутствие, опускает топор и оборачивается.

— Что? — довольно резко спрашивает.

— Маша уснула, — даже отступаю на шаг.

Встреть я его в лесу вот такого, ещё и с топором, точно бы бежала, вспоминая маму и вообще всех родственников.