– Нантекота... – недовольно произнес водитель. И это встревожило тетю Рэй.

– Что случилось, Хитоши? Не ругайся при ребенке.

Но Хитоши был чем-то обеспокоен – он смотрел на дорогу и не прекращал сигналить черной машине, которая стала ехать так медленно, словно впереди была пробка. Хотя на самом деле никаких проблем не наблюдалось.

– Почему он так ползет? – задумался Даниэль и посмотрел назад. 

У нас за спиной тоже ехала черная машина, и водитель держался к нам подозрительно близко. Что бы это могло значить?

– Что-то случилось, Даичи?

– Не знаю, тетя. Не знаю, – заметно нервничал якудза. – Но что-то тут не так. Мне совсем не нравится... Похоже на засаду... лучше наклоните головы.

Мы все вдруг затихли и стали переглядываться.

– Папа, мне страшно, – шептала Мива. – Папа, что происходит? 

– Пока ничего, – сказал напряженно Даниэль и достал из-под пиджака пистолет. – Сохраняйте спокойствие. Не поднимайте голов... не двигайтесь... 

И тут из машины впереди выбежал водитель: передняя дверь открылась, и мужчина просто бросил свой седан посреди дороги – прямо перед нами. А водитель сзади втопил газ в пол и с ревом движка заехал прямо в бампер, зажав нас в тисках. 

Начиналось нечто страшное. Такого в моей жизни еще не случалось.

– ЭТО ЗАСАДА! ЗАСАДА!!! – кричал Даниэль. – Хитоши, выруливай! Сдавай назад, сдавай назад! НАЗАД!

– Папа! – кричала звонко Мива, бросившись к отцу. – Папа!

– Нет, Мива, нет! – оттолкнул он ее к няне.

Но было уже слишком поздно. Маховик неизбежности быстро набрал обороты.

Раздался треск стекла, и тетя Рэй откинулась на спинку сиденья... 

У нее по кимоно расползалось зловещее багровое пятно, как от пролитого на грудь вина. Это пятно становилось все больше и больше, а няня хватала меня за руки, чтобы я хоть что-то сделала.

– ТЕТЯ РЭЙ! – крикнул Даниэль и потянулся к ней с переднего сиденья. – НЕТ! Н-Е-Е-ЕТ!!!

Она была смертельно ранена. Кто-то в нее выстрелил, и теперь она тихо истекала кровью у меня на глазах.

– А-А-А-А-А! – визжала Мива и сучила ногами, пытаясь подальше отползти от няни. 

Теперь она ее пугала. От тети Рэй веяло близкой смертью, и девочка зарылась мне лицом в пиджак. Словно в поисках укромного места с защитой от всего того, что происходило вокруг. Ну а я, в свою очередь, была так же растеряна, как и она – только мне тогда не было, в кого уткнуться. Я становилась последней надеждой дочери якудзы. Это вызывало дрожь в руках и первые слезы из глаз. Ведь тетя Рэй умирала, а я никак ей не могла помочь.

– Софи, детка... – сжала она крепко мою руку. – Не надо плакать. Не надо… Я знала, что этот день придет. Я знала... 

Окно Хитоши разбили, и наш водитель оказался на улице – его насильно выволокли наружу. Но слуга якудзы и не думал сдаваться: он набросился на врагов как хищный зверь и устроил свирепую драку на подступах к машине.

– Нигеру! Нигеру! – кричал Хитоши, сбивая с ног какого-то верзилу. – Сару масута! 

– Хитоши! – хотел ему помочь Даниэль, но водитель сам захлопнул дверь и ответил так, чтобы поняли все.

– Уезжайте без меня, Хозяин! УЕЗЖАЙТЕ! ПОШЕЛ-ПОШЕЛ-ПОШЕЛ!!!

Хитоши ударил кулаком по капоту, и Сато дернул ручку КПП назад.

– Держитесь! 

Мы стали таранить заднюю машину, пробираясь реверсом словно ледокол, зажатый толстыми льдами. Наш мерс ревел и козлил из стороны в сторону, дымя покрышками, но все же откатывал тех, кто прижал нас бампером. Сантиметр за сантиметром – клочок за клочком. Но тиски разжимались, и мы вот-вот должны были вырваться из засады.

Впрочем, на судьбу любимой всеми няни это уже никак не влияло.