Она знала — именно сюда, в каминный зал, заходит магистр перед сном. Для того чтобы поужинать и, возможно, выпить бокал вина после напряженного дня. Слуги всегда оставляли для него накрытый стол с легкими закусками и пузатую бутыль крепкого виноградного напитка.

Иногда к этим ночным посиделкам магистра присоединялся капеллан, но вчера тот отбыл по делам в соседнюю провинцию. Что было только на руку Славе, решившей переговорить с Дрэго с глазу на глаз.

— Простите, что нарушаю ваше уединение, — вежливо произнесла она, привставая.

Дон Дрэго жестом руки попросил ее остаться на месте и предложил разделить с ним скудную трапезу. По чести сказать, он был только рад подобной встрече. Прежде они часто вот так допоздна засиживались с женой — играли в карты, обсуждали новости или просто смеялись над только им понятными шутками. Когда же ее не стало, вечера стали особенно тоскливыми и одинокими. И если за дневными заботами печаль почти не ощущалась, то с наступлением темноты усиливалась многократно.

Капеллан, хоть и всячески поддерживал магистра, не был достойной заменой.

Удивительно, но Слава выбрала любимое кресло Фиделии, погибшей жены магистра. И вообще, в светлом платье оттенка лаванды, украшенном кружевными манжетами и воротником, она смотрелась большим светлым пятном в немного мрачной обстановке зала. Ярослава приковывала к себе взгляд, заставляя сердце Дрэго биться чаще и подпрыгивать от опьяняющей радости.

— Я очень рад вас видеть, — признался он с улыбкой, делающей его суровое лицо невероятно притягательным. — Признаться, я и сам давно хотел поговорить с вами наедине, но не решался будить среди ночи ради собственной блажи. А сегодня, вижу, вам тоже не спится. У этого наверняка есть причины?

— Все верно, — согласилась Слава, подавив горестный вздох, готовый вырваться из груди. — Я хотела поговорить о Карле.

Она рассказала о поведении девочки в последние дни — не о шалостях, а о том, как тяжело она переживает разлуку с сестрой. И о том, что не может найти себе место, слоняясь по замку целыми днями, точно маленькое проказливое привидение.

— Все дело в том, что магический дар Карлы так и не проявился, — поведал Магистр. — Не в полной мере, я имею в виду. Она проявляет способность к магическим наукам, понимает высших драконов. Но не имеет особого таланта, которым наделены все представители рода Дэмонио. У Делии есть ее восхитительный голос, Карина выращивает кристаллы, я — силен в алхимии. А Карла так и не нашла свое особое призвание. Мы показывали ее многим специалистам, предлагали поработать в разных направлениях — но все без толку.

— Ах, вот в чем дело, — задумчиво проговорила Ярослава. — Но у нее еще полно времени, чтобы выбрать занятие по душе. Найти себя.

— Я тоже так думаю! — горячо поддержал ее магистр. — Ничего страшного нет в том, что она найдет себя чуть позже, чем остальные представители нашего рода. И даже если не найдет вовсе — я не стану любить ее меньше.

В камине весело потрескивал огонь, рассыпая яркие искры. Настенные часы давно пробили полночь, но Ярославе и магистру было так хорошо вместе, что они не обращали внимания на время. Они просто разговаривали — обо всем сразу и в то же время ни о чем. Делились мыслями, наблюдениями. Так или иначе, речь постоянно заходила о девочках, и Дрэго все сильнее убеждался, что Ярослава привязалась к ним так искренне, что делала все ради их блага.

Занялся рассвет, а бутылка вина так и осталась непочатой. Поданные слугами закуски заветрелись, ведь за весь вечер к ним никто не притронулся. Этой ночью Дрэго и Слава удовлетворили другой голод — душевный, тот, что был гораздо сильнее и терзал обоих.