Слава замолчала, внимательно наблюдая за Карлой. Та фыркнула и одним прыжком поднялась на ноги.

— Вот еще! Скажешь тоже, Ролден. Да я его не то что целовать, знать не хочу.

И, тем не менее, Слава могла бы поклясться, что попала в самую точку. Карла влюбилась, и это, похоже, серьезно. Ох уж эти первые чувства, трепетные и хрупкие, как первые весенние цветы. И такие же незабываемые.

Но как помочь тому, кто не нуждается в совете? Как сказать Карле, что она, как никто другой, заслуживает любви и уважения? Их отношения со Славой только-только начали завязываться, и рушить сейчас эту связь было бы немыслимо. Оставалось только ждать развития событий и надеяться на чудо. Впрочем, как всегда.

Встретиться с магистром наедине удалось только после обеда, когда Дэлия уснула, Карина отправилась в свою лабораторию, а Карла вывела на прогулку Огонька. Этому дракончику, который еще слабо справлялся с огненным даром, в самый раз было гулять по снегу. Так, по крайней мере, меньше опасности, что он подожжет весь замок.

— А вот и вы!

Дрэго ожидал невесту в кабинете. При ее появлении он привстал и, забыв о приличиях, заключил ее в объятия. Когда сильные горячие руки обвили ее талию, Слава забыла, зачем пришла. Обняла жениха за шею, чуть приподнявшись на цыпочках, чтобы заглянуть ему в лицо. Надо же, а в ее мире она считалась довольно высокой. Но в сравнении с мощным и крупным Дрэго казалась хрупкой былинкой, прижавшейся к мощному черному дубу.

— Я не могла нарушить обещание, — прошептала она прямо в его приоткрытые губы. — Вы же знаете, магистр, как ревностно я отношусь к приказам.

— Это была просьба, — мягко возразил Дрэго, а кисточка его хвоста задрожала в предвкушении. — И вообще, полагаю, нам пора перейти на «ты». Не называй меня магистром, любимая, зови Дрэго.

Слава снова не сдержала ползущую на лицо алую краску — это было выше ее сил. Она задыхалась от близости этого сильного и полного неистовой страсти мужчины, забывая, кем она была в прошлом. Все сейчас казалось не важным. Только он и она имели значение.

— Дрэго, — произнесла она, смакуя каждую букву и одновременно зарываясь пальцами в его густую черную шевелюру. 

Хвост Дрэго встал трубой, как у юнца. Контролировать себя было непросто, особенно когда Слава прижималась к нему всем телом и ласково перебирала волосы.

— Присядь, — попросил он, отстраняясь. И сам чуть не застонал, словно от боли. Разомкнуть объятия было невыносимо. — Ты так мало знаешь обо мне, в то время как я получил полный отчет о твоем прошлом. Это неправильно. Не хочу, чтобы у тебя сложилось обо мне неверное представление. Я не так добр и не всегда соблюдаю установленные правила. К тому же считаюсь…

— Убийцей, — договорила за него Слава, опускаясь в мягкое кресло. Расправив подол очень медленно (чтобы дать возможность Дрэго выдохнуть), она посмотрела в его завораживающие глаза и уточнила: — Так кого же тебе пришлось прикончить? Что в этом человеке или маге было такого, что за этот проступок тебя должны презирать? Я читала историю Гротеции и знаю: аристократы никогда не гнушались ни подставами, ни убийствами себе подобных. И это не делало их презренными. Напротив, рвение к власти всячески поощрялось и восхвалялось.

Так что такого сделал Дрэго, раз его боятся и чуждаются сам король и его советник?

7. Глава 7

— Семья и род в Гротеции считаются неприкосновенными, — начал свою речь Дрэго. Небрежным жестом провел по смоляным волосам, не отводя взгляда от лица Славы. Ему было плевать на осуждение гротецианцев и даже самого короля, лишь бы одна-единственная женщина поняла и приняла его со всеми темными скелетами, спрятанными в потайном шкафу его сердца. — А я убил собственного брата. Официально этот случай признан несчастным и тому есть свидетели.  И все же многие считают иначе. Да я и сам чувствую вину.