— Слушайте… — Откуда взялась возле меня наглая нянька, я не понял, словно из воздуха материализвалась. Вот же только валялась в пыли, притворяясь мертвой. — Вы так и будете на это безобразие смотреть? Хиляем отсюда, пока в памяти. А то еще и нам наваляют.

— Алла Борисовна, вы в своем уме? — поморщился я. — Неужели вы думаете, что я буду спокойно наблюдать, как две почтенные дамы квасят друг другу морды и не вступлюсь за свою тещу?

— Ваша теща сама за кого хочешь вступится, — хмыкнула Алла, — обыкновенно, соперницы сдаются на милость моей бабули спустя две минуты после начала потасовки, а тут прям и не знаю, что сказать, я в восторге. Адольфовну пора в Рембо переименовывать, хотя он щенок в сравнении с милейшей бабулей. Так что я предлагаю дергать отсюда, пока в памяти. Чтобы не отгрести люлей от победительницы. Ничего с вашей тещей не случится, а девочкам не надо видеть, как бабушка дерется, словно боец на ринге. Это подорвет неокрепшую детскую психику.

— Ну хорошо, — малодушно согласился я, косясь на возбудившихся мотогонщиков, которые скандировали имена мадам, потрясая руками и бородами и ожесточенно выкрикивая именя своих фавориток.

— Вот и умничка, — хмыкнула Алла и ломанулась к своей тарантайке, таща меня за руку. Девочки уже сидели в машине и нервно ерзали на сиденьи. Что-то меня насторожило в их мордашках, но я опять не обратил на свое предчувствие никакого внимания. Вообще мышей перестал ловить, и все из-за этой ненормальной. — Пристегнитесь! — приказала нянька и вдавила в пол педаль газа.

— Твою мать! — выкрикнула Надюшка.

Я хотел возмутиться и прочесть дочери лекцию о том, что порядочные девочки не должны выражаться, как портовые грузчики, но не успел. Что-то орущее, жутко воняющее мочой вылетело мне прямо в лицо, словно выпущенный из пращи камень. Я заорал так, что сам едва не оглох.

— За хвост его тяни! — выкрикнула Алла и, бросив руль бросилась мне на выручку. Машина завихляла по дороге, я взвыл еще громче и тут же почувствовал, что монстра больше нет на моем лице. — До чего вы, мужики, народ трусливый, — хмыкнула адская девка. Нет, я ее не уволю. Убью на хрен! Сейчас еле сдерживаюсь, чтобы не вцепиться пальцами в тонкую шею. — Котика перепугал мне до полусмерти. Он, вон, обделался от страха.

— Я напугал? Я?.. — просипел, едва справляясь с яростью, красной пеленой опустившейся мне на глаза. — Вы — глупая чертовка! Больше не намерен терпеть вашу оборзевшую персону в своем доме! — уже орал, забыв о дочках на заднем сиденье, об Адольфовне и вообще обо всем на свете. Еще никому не удавалось довести меня до состояния крайнего бешенства, кроме этой наглой девки, в глазах которой я не увидел даже маленькой толики страха или раскаяния.

— Все, истерика закончена? — приподняла она бровь. — Дома договорим. И девочек спросим. Если они скажут, что я им не нужна, тогда я соберу манатки, и больше вы меня не увидите. И даже если на коленях приползете, не вернусь. Так и знайте.

10. Глава 10

Алла

Ну вот, сидела я, значит, ждала увольнения. Конечно, я погорячилась, сказав, что если девочки захотят, чтобы я осталась и все такое. В жизни не поверю, что эти две пиратки могут к кому-то воспылать любовью и благодарностью. Тоже мне, няня Макфи.

Я почесала за ухом оборзевшего вконец Клеопетра, развалившегося на кровати, и принялась собирать вещи, которые не до конца и разложить-то успела.

— Эх, котяра, мне б так жить, как тебе. Покушал, покакал и спать увалился. Мечтаа-а, — вздохнула я, доставая из комода стопку своих трусиков, расписанных сейчас под хохлому всякими неприличностями. Интересно, когда эти паразитки успели? Не отстираются — поубиваю на хрен. Ну слабость у меня к дорогим трусишкам, а тут ущербу на бешеные тысячи. Придется их папаше раскошелиться. Я представила, как врываюсь в кабинет Зотова и вывалива на его стол свое исподнее, и нервно хохотнула. Да уж, картинка достойная пера Босха.