– На седьмом километре Эмского шоссе обнаружен труп неизвестной, – объявил ведущий. – Предположительно, женщина была сбита автомобилем. Свидетелей происшествия, а также тех, кто узнал погибшую, просим обратиться по телефонам…

В кадре появилась пустынная трасса, слабо освещенная серым мартовским рассветом. Камера приблизилась к чему-то красному, резко выделяющемуся на фоне осевшего сугроба. Это была женщина в объемном алом пуховике. Она лежала лицом вверх. Зина громко выдохнула:

– Ох, как они меня напугали!..

– Да, ужасно, – поморщилась Алина. – Наверняка человек спешил с работы домой, в семью, к детям. А какой-то лихач…

Меж тем, камера подъехала еще поближе, и на экране появилось лицо покойной.

– Не может быть! – побледнела Рыкова. – Нет! Нет!

– Что такое? Ты ее знаешь? – разом повернулись к ней Алина и Таня.

– Да, – твердила Зина, не сводя глаз с экрана, – да… это она… она…

И, на ходу застегивая куртку, Рыкова бросилась вон из редакции.

– Не может быть! Не может быть! – бормотала она себе под нос. – Откуда она там взялась?..

Она влетела в клуб и со злорадством набросилась на администраторшу:

– Видели в новостях? Теперь-то ясно, почему она не вышла на работу! Аккурат в день начала проверки! Вы попали!

Тут Рыкова почувствовала, что ее очень аккуратно взяли за локоть.

– Кто здесь? – как ошпаренная, шарахнулась она в сторону.

– Ха-ха-ха, – сквозь марлевую повязку глухо рассмеялся незнакомый мужчина. – Я директор «Аполло» Роман Гольцев. Извините, гриппую.

– Что вам угодно? – недоверчиво глянула на него Рыкова.

– Я слышал, у вас много претензий к работе клуба. Мы не можем допустить, чтобы наши дорогие гости были недовольны. Пойдемте побеседуем у меня в кабинете.

Зина тревожно глянула на Гольцева. Какая, право слово, комическая личность. Мало того, что в маске, но еще и с загипсованной ногой. Как он забавно прыгает по лестнице на костылях!.. Словно прочитав ее мысли, директор объяснил, указывая на перебитую конечность:

– Покатался на сноуборде, называется! Экстремал хренов!

В кабинете Гольцев достал из шкафа бутылку коньяку и, не спрашивая Рыкову, плеснул в два бокала. Зина хотела отказаться, но вспомнив, что сегодня пережила немало стрессов, охотно отхлебнула из фужера.

– Скажите, вам правда не очень нравится у нас в клубе? – гнусаво завел Гольцев сквозь марлю.

– По правде говоря, ваше заведение трудно назвать образцовым. Цены, которые вы ломите, не соответствуют уровню предоставляемых услуг, – Зина потянулась за третьей «рафаэлкой». – Тренера балбесничают и околачиваются возле женских душей. Клубный врач попадает в ДТП аккурат накануне начала проверки. Не находите, что это очень странно? Неделю назад в клубе умирает клиентка, следом за ней сбивают Ревягину… Что здесь происходит, господин Гольцев? И не вы ли крышуете все эти темные делишки?

– Я, собственно, зачем вас позвал, – заговорил директор, поднимая маску (Рыкова с удивлением констатировала, что у него очень симпатичное молодое лицо). – Вы всего неделю как купили абонемент, а на вас уже поступили три жалобы. Одна из них коллективная, под которой подписались восемь человек. У нас частное заведение, мы имеем право отказать вам в посещении…

– Как бы не так! Я представитель независимой прессы, и не вам диктовать мне условия, – Рыкова яростно скомкала пустую коробку из-под конфет. – Да я теперь из принципа буду ходить в ваш отвратный клуб, всюду совать нос и предавать гласности все ваши злодеяния!

– Я готов вернуть вам полную сумму абонемента, – холодно сказал Гольцев.