Два?

Я похлопала себя по бокам. Так и есть, моего кошелька тоже не было на месте.

— Держите его! Хватайте! — кричала Настиша, указывая на похитителя.

Кто-то подставил подножку, кто-то неаккуратно схватил за длинную седую бороду, которая оказалась фальшивой, кто-то толкнул в спину, заставляя споткнуться… А я лишь заметила, как «старик» обернулся и глянул на меня совершенно молодыми синими глазами.

— Поймали, — довольно заявила подруга, не замечая, что в моей бедовой головушке уже начал формироваться новый план на дальнейшую замужнюю жизнь.

— Камелия, не дури.

— Не дурю.

— Дуришь! — Настиша топнула ногой. — Какой, к Вайду, преступник? Ты серьезно?

— Абсолютно. — Я спокойно улыбнулась, продолжая отсчитывать монеты. Семьсот пятьдесят шесть, семьсот пятьдесят семь…

— Немыслимо!

Подруга тряхнула головой. Она прекрасно понимала, что моей упертости может позавидовать даже баран, и если я что-то решила, то так тому и быть. Бедная Настиша взывала к моему рассудку, грозилась все рассказать родителям, привлечь министров, оповестить самых ярых сплетниц княжеского двора, но, в конце концов, смирилась и устало опустилась в кресло.

— Делай что хочешь, — сказала она, беря на руки Пакость. Дракончик тут же подставил шею и выдал счастливое «гр-р-р». — Это твоя жизнь и твой брак. Хочешь иметь в мужьях деревенщину — твое право.

Я ничего не ответила.

Да, собственно, и отвечать-то нечего. А что скажешь? И так все понятно. Моя деятельная, но вредная натура твердо решила привлечь к брачному процессу местный преступный авторитет. А точнее, того наглого воришку, кто посмел ограбить двух невинных дев.

Нужен муж, который не посмеет и слова вякнуть против? Который даст развод, стоит только приказать? Я его нашла.

— Он вор! — возмущалась Настиша.

— Знаю, — улыбалась я.

— Бродяга!

— Да, заметила. Пахнет от него и вправду не очень.

— Он самый худший вариант из всех возможных!

— И именно этим он прекрасен. Думаю, мои родители придут в восторг от подобного зятя. — Я с предвкушением прищурилась. — Они будут уговаривать меня провести остаток жизни в одиночестве, вот увидишь.

Настиша вздохнула. Да, спорить со мной бессмысленно.

Тюрьма в княжестве АрМонт располагалась неподалеку от главных ворот. Довольно большая, темная и мрачная, она являлась для многих узников последним пристанищем, а посему я очень надеялась, что выбранный мною вор сочтет за счастье покинуть сие негостеприимное местечко.

— Дай охраннику двадцать золотых и прикажи, чтоб молчал, — попросила я Настишу.

Нельзя, чтобы нас видело много людей. Не стоит.

— Путь свободен, — кивнула подруга, вернувшись от здоровенного детины, сторожившего главный вход в темницу. — Иди, я подожду здесь. Не хочется, знаешь ли, портить настроение.

Я понятливо кивнула и направилась внутрь.

Ну что могу сказать… Тюрьма всегда остается тюрьмой. Тусклая, затхлая, душная, с пищащими в углах крысами. Слава Вайду, я нахожусь тут только по необходимости и больше никогда не переступлю порог данной обители.

Нужная камера нашлась быстро. Узник в грязном балахоне и стоптанных башмаках лежал на соломе и бесцельно пялился в потолок.

— Э-эй, — позвала я. — Эй, слышишь?

Мужчина шевельнулся.

— Как тебя зовут?

— Бастиан, — хрипло ответил он, вглядываясь в потолочные перекрытия.

Без налепленной бороды воришка казался самым обыкновенным грязным оборванцем. Таких часто можно встретить в темных подворотнях и узких улочках — отбросы приличного общества.

— Бастиан, — повторила я, привыкая к имени будущего супруга.

Он повернул голову и прищурился.