– Вам какого Гумилева – Николая или Льва?
– Ну, не знаю… ну, того, который в полосочку.
26 августа – из Тбилиси прилетела Лика и гостила у нас. Способная девочка, упорно идет к профессорскому званию в области биологии, своя лаборатория в Мюнхене. И О. Ю. ничего не добилась и не хочет, нет, хочет скорее на пенсию, чтобы ничего не делать. На вопрос, какие у нее новости? Ответила: тут с мамой мыли кота Васю. Но коммент!..
В «Радуге» был на дне рождения сразу двух сотрудников. Зимина распорядилась подарить всем собравшимся книгу «Коктейль», и я всем ее подписал, а кому-то даже посвятил строчки. К примеру, «Александру Борисовичу»:
23 августа добил рукопись «Московские даты – люди, события» – 922 страницы. Фолиант!.. В последний день в Москве Лика мне, старому, давала советы, как выбивать гранты, как выходить на славистов и т. д. Грант – это 50 тысяч долларов, при этой цифре Ще сползла с дивана. Это же меховое манто, поездки в Европу, ремонт в квартире, наконец!.. Я вяло улыбался, понимая, что ничего не выбью, да и хватка уже не та и энергии маловато…
30 августа – к гибели подлодки «Курск», взрыву на Пушкинской добавился пожар на Останкинской башне. Какие-то зловещие знаки новому правителю России… Ну, я и печатал текст про Киплинга, а 28го поехал в «Радугу» отвозить рукопись о Москве: половина текста в сумке на плече, вторая – в руках в пакете. Писатель-такелажник, без грантов и без внимания славистов… Самочувствие? Болит голова. Ноет печатающий палец. Что-то вступает в правую ногу. Но об этом только в дневнике, по секрету…
С Эдиком ездили на Востряковское кладбище, там могилы отца и матери Эдуардо и моего отца. Возложили цветы. На обратном пути наткнулись на захоронение академика Андрея Сахарова: вогнутая вглубь стела-плита из черного мрамора. И надпись: Андрей Сахаров и годы жизни. Никаких званий. Да, и стояла осенняя скорбная погода с мелко моросящим дождем. Скорбь и память…
9 сентября. 4-го созвонился с Владимиром Войновичем, получил приглашение и пошел к нему в гости в районе станции «Аэропорт». Полчаса проговорил со своим знаменитым ровесником. И обменялись книгами: я ему «Клуб 1932», он мне свою книгу «Монументальная пропаганда» с надписью: «Юрию Безелянскому – одноклубнику 1932 – с пожеланием монументальных успехов во всех начинаниях». Я сказал Войновичу, что никак не могу прорваться с предложением издания книги на Запад, а в ответ услышал: и не прорветесь без литературного агента. Ну да, а где взять? И еще, наверное, мне мешает незнание какого-нибудь иностранного языка. Не выучил. Не хватило воли. Не захотел отвлекаться от своих планов…
А так все по-прежнему. Стучит машинка, телефонные звонки, личные контакты, в «Вечорке» дали рекламу «Коктейля “Россия”»… 6 сентября открылась Московская международная книжная ярмарка. Только подошел к стенду «Радуги», как просят подписать «Коктейль». Какой-то бородатый доктор наук признался, что вчера читал, не отрываясь от него, до полуночи. На ярмарке распространяли рекламный номер магазина «Библио-Глобус», в котором напечатали интервью со мной под заголовком «Юрий Безелянский эпатирует…» А внутри журнала более спокойный заголовок «Хранитель времени». Я бы добавил: хранитель времени с маленьким гонораром.
7 сентября – в «Вечорке» вышел отрывок главы о театре – об актрисах и актерах, – с веселеньким подзаголовком: «Антисемитам эта книга вряд ли понравится».
8 сентября на книжной ярмарке подписывал свой «Коктейль»: не меньше 50 книг. Среди покупателей было немало еврейского происхождения, один спросил меня: не испытывал ли я, когда писал книгу, давление органов? Я ответил, что нет, только вот за издательство боялся, что придут патриоты бить окна. Но слава Богу, окна остались целыми… Среди подошедших ко мне самым ценным человеком был академик Сигурд Оттович Шмидт, мой давний поклонник, старенький, с палочкой. Он тут же полез в книгу смотреть, что я написал об его отце, о знаменитом полярнике Отто Шмидте. В целом мне вручили охапку комплементарных слов. Параллельно «Коктейлю» покупали и другие мои книги: Луну, Клуб. Короче, был небольшой успех. Читают, знают, следят, любят… Одно плохо: вернулся с ВВЦ еле живой…