Моё тело дергалось от попаданий. Иногда боеприпасы застревали в костях, иногда отрывали что-то с мясом, например, один раз так вырвало руку из плечевого сустава. Испугался ли я? Где-то глубоко внутри, да. Но я больше был зол, всё больше мой разум застилала тупая ненависть, которую хотелось куда-нибудь выплеснуть. Но я не мог, когда я приближался к наземным турелям, они тут же скрывались под полом. Это бесило. Ещё больше я злился, ещё больше хотел все тут начать крушить.

А потом я упал. Просто упал и не смог подняться. В ушах стоял только звон. Дышать было невероятно тяжело. Перед глазами всё застилала едва прозрачная красная пелена. Я не мог пошевелить ни единой конечностью. Хотя руку я подобрал, и она, вроде, начала прирастать. Я просто… остался без сил.

В какой-то момент все пушки, пулемёты на турелях стихли. Я это понял по тому, что перед глазами перестал падать пули. Сколько раз в меня попали, пока я лежал? Я не знал. На мне, скорее всего, даже живого места не было. Я попытался перевести взгляд вниз, но не смог. Глаза не слушались. Веки не закрывались. А потом меня накрыла тьма.

В себя я пришёл снова в своей камере. Только стены и ничего более. Бегло осмотрел себя. Даже штаны спадали, если кратко говорить о том, насколько я был худ. Живот впал. Рёбра в прямом смысле слова разрывали кожу. Руки полностью состояли только из костей. А на кончиках пальцев были только кости. Я попытался приподнять руку, но не смог. Мышц просто не было. Ничего не было. Я даже не понимал, как я ещё жив.

А потом в нос ударил запах. Я даже не знал, как его охарактеризовать… как пахнет сырое мясо? Вот именно его я и почувствовал. Я попытался увидеть его, попытался понять, где оно, но не мог. Глаза не двигались. Но я чувствовал какое-то шевеление в спине. Мышцы… хоть там они ещё были. Я напрягся, насколько мог и… бросил себя в сторону этого мяса.

Удар был жёстким. Я выключился и точно не знаю насколько. Но когда сознание снова пришло ко мне, я увидел его. Рана на лице не зарастала, едва-едва из разбитой брови текла кровь. Но мышцы ещё работали. И это хорошо. Ещё рывок. Ещё. Ещё… и ещё!

Коснувшись губами этого желанного объекта, я лишь осторожно лизнул его. Челюсти едва раздвинулись, но этого хватило, чтобы сухим языком дотронуться до мяса. И в этот миг я почувствовал, как я буквально начал заряжаться энергией. Я не направлял себя, организм решал сам, что ему нужно. И он решил, что сейчас важнее всего восстановить мышцы челюсти и рта.

Они восстанавливались медленно, от каждого прикосновения языка к сырому мясу. Но они восстанавливались. И после каждого прикосновения я на миллиметр больше мог раскрыть свой рот. А потом… потом мне всё же удалось ухватиться за самый краешек мяса и начать медленно его жевать.

Сколько времени прошло, я не понимал, я просто мечтал снова начать двигаться. Но этого куска мяса хватит только на то, чтобы просто ползать по этой камере. У меня не будет сил на что-то большее. Откуда это понимание? Вероятно, от той самой субстанции, которая мне иногда шепчет. А возможно, я просто сам это понимал. Но в любом случае… даже если это мясо сырое, я просто был обязан его съесть. Даже если иного выхода нет… я был обязан отомстить. А для этого придётся жрать сырое мясо.

- Ну я же сказал, что он просто дикий зверь, - послышался за моей спиной голос того самого старика, но не искажённый проводкой, не искаженный электрическими импульсами, помехами и тому подобное. – Поднимите его.

Пару секунд я ещё лежал, вгрызаясь в мелкий кусок камня, а потом его у меня вырвали из зубов, откинули в сторону, а самого дёрнули с такой силой, что плечо вылетело из сустава, а я заверещал от боли как бешенный. Это было невероятно больно. Никакие мышцы не удерживали суставы, из-за чего все кости были не защищены никак.