Я поймала его голову и, мягко оттолкнув от своих колен, проговорила:

– Эй, полегче, ты меня уронишь.

Второй начал нежно покусывать мою ногу, вот только я не понимала, было это выражением нежной признательности или гастрономического интереса. Поэтому я шлепнула его по морде. Не больно, но звучно. Пес, протестуя, тявкнул высоким голоском, показав клыки.

Я миролюбиво сказала:

– Поверь, я совсем невкусная… – Потом, довольно невежливо отпихнув с дороги Храбреца, добавила: – Ребята, с вами хорошо, но мне пора. Иначе я усну прямо здесь.

Я подхватила пакет, а обиженный пес вновь потянулся меня лизнуть, когда на него рыкнул Храбрец.

– Я же говорю, ты прелесть. – И улыбнулась рыжему защитнику.

Пес, услышав мою похвалу, словно все понял и, отогнав своих дружков, важно пошел рядом. Мы миновали проулок и почти подошли к дому, когда навстречу нам выбежал… Волчик.

Волчик совсем не выглядел отдохнувшим, хотя хозяин уверял, что пес беззаботно набирается сил где-то за городом. Оскалившись, он стоял под раскидистой липой, прячась от людских взглядов, и неодобрительно поглядывал в мою сторону. Наверное, просто убежал от охраны.

Я с удовольствием окинула взором любимца. Мой хороший – пес моей души, так сказать.

Заметив напряжение в его позе, я испугалась, что он сейчас сцепится с Храбрецом и компанией. Нет, с меня драк хватит!

– Волчик, это друзья.

Ноль эмоций. Эх, жаль, собаки по-человечески не понимают. А эти, видя, что я остановилась, возобновили свои поползновения, кося на холеного домашнего собрата. Храбрец подлез под руку, требуя ласки, Нахаленок, я уже мысленно дала псам клички, втиснулся между коленом и пакетом. Черненькому осталось только на голову мне взобраться.

Ненормальные нынче псы пошли. Вместо того чтобы обнюхать друг друга и общаться, уличные псы начали изображать игривых котят, а Волчик – высокомерного злодея. Мне это порядком надоело.

Я поставила пакет, оттолкнула коленкой Нахаленка и, спрятав руку от Храбреца, сказала:

– Спасибо, ребята, что проводили. Всем пока. У меня еще дела вот с этим господином! – И, подхватив пакет с покупками, шагнула к Волчику. Видимо, давно надо было прибегнуть к помощи коленок, собаки остались на месте.

Я подошла к любимой собаке и позвала:

– Пошли, мой хороший! Пока побудешь у меня, а то, не дай бог, еще потеряешься.

Пес директора, раздраженно оглядываясь на веселящихся дворняг, тяжело поднялся и пошел за мной.

Ссутулившись, я медленно шагала к подъезду, как обессиленный узник, ведомый на расстрел. Как же я устала! Но, вспоминая проделки веселой тройки полосатых дворняг, не могла не улыбнуться. Когда еще такое увидишь! Они действительно развеяли завладевшее мной гнетущее одиночество, появившееся потому, что мне в очередной раз не с кем разделить ни чудесный вечер, ни вид сказочного города, после дождя надевшего бриллианты.

Поднявшись на лифте, с шутливыми словами пропустила в квартиру пса:

– Я бы предложила тебе, как гостю, устраиваться по вкусу, но, к сожалению, там только один диван. Я успела только сделать кое-какой ремонт, а вот обставить – нет.

Пес понял. Покрутившись на середине комнаты, сел возле дивана на паркетный пол.

Бросив сумочку на спинку дивана, со стоном удовольствия сняв босоножки на высоком каблуке, я с кривой улыбкой обратилась к псу:

– Ладно, сэр, не скромничайте. После того как мы в офисе делили один диван на двоих, это уже смешно…

Пес, ясно дело, не ответил. Я, ликуя, что избавилась от неудобной обуви, почти пропела:

– О, земля! – и наступила всей ступней на прохладный пол. – Вот оно, счастье!