«Знаете, Оля, мы однажды собирали в школе помощь многодетной семье, у них мальчик младший очень тяжелый, четыре года не могли рак вылечить, я сама лично была волонтером и собирала средства, ходила всех уговаривала. А однажды я пошла в магазин и там встретила эту маму, для которой мы деньги собирали. Она платье покупала. У нее сын умирает, а она платье! Я помню, как рассердилась и разочаровалась, как злилась на нее, что она воспользовалась нашей наивностью, потом сама лично всему родительскому комитету говорила, какие люди неблагодарные. А после всего, что прочла, я вдруг подумала, что сама эти платья покупаю каждую неделю. А у нее, возможно, за четыре года это было первое платье, а я ее осудила. Мы переехали давно, я сменила окружение и не следила за ее историей. А тут вдруг я ей написала и попросила прощения за те слова, что говорила у нее за спиной. А она вспомнила то платье. Говорит, да, хорошее, лежит где-то, я очень похудела после смерти сына…»

И таких писем очень много. Люди задумываются о том, что, возможно, жизнь не такая однозначная, как им кажется. И я задумываюсь. Я очень понимаю людей, которые говорят, что, если у меня есть 100 рублей на благотворительность, я хочу потратить их на лекарство человеку, который без него умрет, а не на платьишко для него. Это вполне разумно, рационально и здраво. На платьишко и мороженое пусть человек зарабатывает сам, ведь это баловство, а не предмет первой необходимости.

А жизнь – это предмет первой необходимости. Жизнь и здоровье – ваше и ваших детей. Это здравая позиция про благотворительность, я ее понимаю и уважаю. Но опять есть «но». Я помню тот мой маникюр. Я понимаю и ту маму, которая на пике отчаяния пошла за платьем. Я понимаю ту женщину в Индии и ту, в желтом плаще, тоже понимаю. Я понимаю тех, кто в жизненной агонии не действует по инструкции, потому что инструкции писали не те, у кого умирают дети, и не те, кто смотрит на мир через окна больничных палат. Не те, у кого нет денег на спасение любимого человека, и не те, кто годами заточен в колодце беды. Их писали те, кто получал за это зарплату.

Я не говорю, что эти инструкции плохие. Но человек слишком сложен и многогранен, чтобы можно было написать для всех единую инструкцию о том, как жить правильно, страдать правильно, как горевать, выживать и помогать.

Деньги, конечно, должны быть потрачены абсолютно целевым образом. То есть на то, на что заявлено, – на спасение жизни. Но иногда спасение – это именно пресловутое платьишко. Маникюр. Плащ. Мороженое. Или бумажный стаканчик кофе в руках. И не мне судить, как правильно жить там, в колодце. Вот мои 100 рублей. Потрать их на то, что тебя спасет.

Право на счастье есть не только у здоровых, оно есть у всех. И у тех, кому сегодня плохо, потребность в глоточке счастья гораздо сильнее. Прямо сегодня кто-то счастлив, кто-то растерян, кто-то напуган, кто-то несчастлив. Невозможно найти один ответ на вопрос, как правильно жить, если даже у одного человека на разных этапах жизни ответы разные.