Мне никогда не было так страшно, даже когда я работала стриптизершей, пачками наблюдая криминальных авторитетов. Там у меня был выбор, держаться от них подальше или нет.
Сергей чуть в стороне, ходит по комнате, ставя руки на пояс, пьет воду, успокаивается. Я и не знала, что разлюбить кого-то можно так быстро, как будто по щелчку пальцев. Внутри теперь только ужас, приправленный инстинктом самосохранения.
- Прости меня, я погорячился, - он выдыхает через ноздри, словно бык на арене. - Мы ведь вместе, да, малышка? Мы вместе?
Так его боюсь, что киваю головой. Почему-то решаю, что заслужила это. Я стриптизерша - грязная девка, которая за деньги снимает трусы перед мужиками, подошла к нему сама и он заплатил за мое увольнение. Женщина, чью профессию вслух назвать стыдно.
По щекам текут слезы, праздничный макияж превращается в чёрно-белое месиво, всё ещё неподвижно сижу на полу, потому что мне кажется, что если встану, то он убьет, а спасти меня некому.

9. Глава 9. Она как ремень из крокодиловой кожи.

Слишком много злости. Мне трудно контролировать себя рядом с ней. Это сложно объяснить, но она постоянно меня заводит. Причем в разных смыслах этого слова. Раздражает с первой секунды, но я вынужден притворяться. Ника - стриптизерша, поверить не могу, она как дорогая сумка или ремень из крокодиловой кожи. Ее покупаешь и дальше делаешь с ней все, что захочешь. Она глупая и пустая, я в этом уверен, красивая картинка с намазанными губами. Сочная, словно спелая груша. Мне нравится ее тело, оно совершенно. Носик, глаза, сиськи, все настолько идеально, что даже не верится. Мать-природа постаралась от души. Ее кожа блестящая, она пахнет ванилью, я проверял. Верхняя и нижняя губы одинаково пухлые, мне это нравится, в этом есть что-то славянское, у восточных женщин нижняя обычно крупнее. Маленькая коричневая родинка в уголке. Смотреть на нее приятно, одно удовольствие, чистое, животное, неконтролируемое, мой друг в штанах моментально твердеет. А эти длинные густые волосы? Скорее всего – это не натуральный цвет, но я дурею от сочетания белокурых прядей и темно-карих глаз. А еще ноги, не тощие и вогнутые, а стройные, но при этом плотные.Хочу накрыть ее телом, почти каждую секунду. Вонзиться в глубины, вырывая крики и вздохи. Запустить руки в волосы, трогать навязчивое декольте. Оно всегда перед моим лицом - форменное издевательство. 
Но дело прежде всего, только оно имеет значение. Пока все идёт по плану, допустил ошибку, придется расплачиваться. Нужно держать себя в руках и продумывать каждый шаг.

Свадьба вышла чудесной, столько пафоса и шика, интересно, если поджечь эти дорогущий шторы из натурального шелка они вспыхнут сразу или будут медленно тлеть, подымаясь тоненькой струйкой пламени до потолка? Я люблю наблюдать за тем, как богатство и власть скапливаются в одном месте, здесь много людей, которым хочется съездить по роже. Они лоснятся от жира и денег, меняют дома, машины и девок.
Все врут, и я вру, но мне больше нельзя ошибаться, непозволительная роскошь сделать что-то неправильно. Нужно завершить, то, что начал, иначе все кончится очень плохо.

Но эта девка. В ней загвоздка. Да ещё и ребенок, ребенка я не ждал, ребенок - это не по моей части, я слишком испорчен для этого. Что я буду делать с ребенком? Я чувствую темноту внутри. До девки было легче, проще и интереснее, теперь все запутано. Руки сами сжимаются в кулаки.
Но у меня нет выбора, я вынужден закручивать эту спираль, пока не выпадут все гайки. Больше никаких ошибок, никакой проявлении силы. Я буду хорошим, я перестану раздражаться. Главное ничего не испортить.