– Мелодию насвистеть можете? – тоном полной безнадежности спросил человек.

Эдик покачал головой и ощутил, как мурашки снова побежали от затылка по позвоночнику.

– Я ее вначале помнил, а потом отвлекся, и как-то из головы прочь. Но я потом вспомню, буду под руками диктофон держать.

– А была ли мелодия? Может, тот, под шкурой, просто дышал тяжело или ребенок скулил?

– Была, – заверил Редкий. – Тихая, но жуткая какая-то… даже не знаю, как объяснить.

– Инструменты какие исполняли? Или ее голос выводил?

Эдик зябко поежился:

– Не понял я, правда. Как будто… ну как если бы птица говорящая мелодию заучила. Неправильно как-то. Неестественно. А почему вы все-таки его не поймали?

«Миксер» вроде как собрался вспылить, но вместо этого лишь покачал головой. И провел пятерней по волосам, машинально зачесывая их набок.

– А на камерах?

– Ничего на камерах. – Вдруг стало ясно, что человек с половиной уха устал еще больше, чем он. – Но это наша проблема, э-э-э, Эдуард. Вы со своей задачей справились отлично, позаботились о ребенке и даже почти схватили злоумышленника. – Кривая улыбка дала понять, что так он шутит. – А теперь отправляйтесь домой отдыхать.

– А что дальше будете делать? – встрепенулся Эдик.

С детства он при любой вариации фразы «иди спать» моментально делался бодрым и полным сил.

– Ну попытаемся схватить его на следующую ночь, если он свои скверные делишки в вашем парке еще не закончил.

– Мой пост останется прежним?

Человек вдруг перегнулся через стол и неловко ребром ладони похлопал Редкого по плечу.

– Давай, дружок, дуй домой, ты и сам пока не понял, как сильно вымотался. На следующую ночь мы найдем свежих людей, да побольше, чтобы закрыть все прорехи.

– Я тоже могу! – запротестовал Эдуард, пораженный в самое сердце такой несправедливостью. Его, единственного, кто хоть что-то сделал этой ночью, в пренебрежительном тоне отправляли восвояси. – До вечера еще много времени, успею отоспаться.

Но человек непреклонно мотнул головой, так что подпрыгнул старательный начес над остатком уха, словно птичье крыло.

– Иди уже, герой. Людей мы найдем, это не проблема. Теперь не проблема. В эту ночь у нас был один шанс из ста, что вообще хоть что-то произойдет. А если совсем уж честно, то никто, кроме нескольких энтузиастов (Быстрый взгляд в сторону Кинебомбы.), всерьез не верил, что этот тип подбросит еще одного ребенка и снова к озеру. Даже я не верил. Но теперь – спасибо тебе – мы хоть немного представляем, с чем имеем дело. Следовательно, и людей теперь будет больше, как в самом парке, так и по периметру. И камер больше, чтобы ни одно чертово создание, как бы оно ни выглядело, мимо не проскочило. А еще…

Но что «еще» – этого Эдик так и не узнал. Дверь приоткрылась, кто-то сунул в нее лохматую голову и взволнованно позвал:

– Никита Сергеич, там срочно…

Человек стремительно вышел, за ним рванул и Антон. А Редкий с внезапным облегчением подумал: «А, вот почему “миксер”».

Потом уронил голову на стол и отключился.

Потом уже, дома, он сперва продрых до часу дня, а потом вроде и спать не хотел, но и заняться ничем толком не мог. Лежал на кровати в своей комнате, по подбородок натянув плед, листал лениво страницы соцсетей, но при этом избегал городские и новостные блоги. Он не хотел сейчас думать о маньяке, о подкинутых детях. Только не сегодня! С усмешкой он вдруг подумал о героях любимых приключенческих книг, постоянно готовых к подвигу.

– Все обман, – прошептал он себе под нос. – Героем можно быть только через день, после хорошего отдыха и сна. А если два дня подряд, то плевать на судьбы мира.