– Отойди, пожалуйста!

Никогда раньше я не слышала у Ирен такого ледяного тона. Ее глаза потемнели; побледневшие губы были крепко сжаты.

– Ирен! – Я отвернулась, чтобы не видеть этого взгляда.

Ирен тут же схватила дверную ручку.

– Нет, ты не можешь так поступить! – повторила я шепотом.

– Почему не могу, Нелл? – спокойно и холодно возразила она и открыла дверь.

Я застыла в оцепенении и сумела выдавить последний аргумент лишь в тот момент, когда она уже выходила из гардеробной.

– Ирен! Ты ведь не одета!

Она обернулась. Маленькие голубые бантики на лямках лифа дрожали, как крылышки ангела.

– Я в негодовании, Нелл, и одета вполне адекватно для гардеробной комнаты, – отчеканила она и пошла через холл к той двери, откуда доносился смех.

Еще никогда моя доля не была так тяжела: я должна была идти за своей дорогой подругой, стать свидетелем ее катастрофы, а потом собирать обломки.

Ирен была похожа на манекенщицу, рекламирующую нижнее белье. Она на секунду остановилась перед дверью и без стука распахнула ее. Смех резко прекратился.

Я поспешила забежать внутрь, чтобы не остаться в коридоре. Ирен повернулась и аккуратно закрыла дверь.

В гардеробной оказалось пять или шесть женщин – я была так взвинчена, что не могла сосчитать точно. Часть из них сидела на парчовых диванах в углу комнаты. Я с облегчением заметила, что две из них, как и Ирен, не одеты.

Одна дама стояла напротив зеркала, примеряя зеленую амазонку. Ее рыжевато-каштановые волосы были убраны в сетку, голову венчал дерзкий котелок для верховой езды.

– Прошу прощения за вторжение, – по тону Ирен было ясно, что извиняться она вовсе не собирается, – но я никак не могу удержаться, чтобы не поучаствовать в обсуждении сплетен, тем более, когда сама являюсь их объектом.

– Вы ошибаетесь, мадам… – заговорила взволнованная женщина со светло-каштановыми волосами. По голосу я признала в ней флейту.

– …Нортон, – закончила фразу женщина в зеленом. Это был фагот. Она осмотрела Ирен с ног до головы еще более пристально, чем недавно месье Ворт. Здесь ей нечем было поживиться: Ирен всегда носила самое изысканное белье. Нужно признать, что ее исподнее не уступало верхним платьям большинства женщин. Она никогда не позволила бы своей одежде поставить ее в неловкое положение.

– Вы оскорбили меня, – заявила Ирен женщине, стоящей перед зеркалом. – Только, пожалуйста, не называйте своих имен, чтобы мне было легче забыть про вас. Однако я должна исправить некоторые ваши ошибки относительно моей особы.

Женщина в амазонке повернулась, чтобы посмотреть на нас.

– Нам от вас ничего не нужно, в том числе исправлений ошибок, – бросила она. – Убирайтесь вон.

– Думаю, мы пока останемся, – спокойно ответила Ирен. В камерном ансамбле, что здесь собрался, ее богатый, глубокий и сильный голос звучал как виолончель.

Она принялась ходить взад-вперед, зловеще улыбаясь, словно волк, переодевшийся в бабушкино платье с рюшами. Я молча съежилась посреди комнаты.

– У вас есть определенные заблуждения на мой счет, – сказала моя подруга. – Я не против ваших нападок на мои умственные способности. Ум имеет самую большую силу в том случае, когда его недооценивают. Я ничего не имею против и ваших споров о моем таланте и моих внешних данных, они часто становятся предметом обсуждений. И лично я уже заметила все ваши недостатки, когда всех вас увидела.

Послышался вздох возмущения. Одна из дам, пухлая, как куропатка, с иссиня-черными волосами и бледной кожей, поднялась с дивана.

– Зачем мы слушаем эти оскорбления! – воскликнула она.