А еще я очень злилась на Лекса. Тот уехал рано утром на следующий день после нашего разговора и даже не попрощался. И если бы Илья не пришел и не разбудил меня, чувствую, я бы так и продрыхла до возвращения друга.

Выйдя на улицу, я неспешно посеменила по дорожке, ведущей на плацдарм. Главная наша проблема была очевидна - раскол. И мне надо было срочно что-то с этим делать. Как-то сплотить жителей. А еще заставить обленившихся новеньких работать.

Я, конечно, все понимала: в больнице гражданские в основном сидели по палатам и ждали очередной атаки. Может, изредка помогали в столовой, но всю основную работу по обеспечению людей взяли на себя те же военные и медперсонал. Так что теперь надо было как-то исправлять ситуацию. А еще по максимуму укрепить наш гарнизон. Очередная атака была не за горами, и я боялась, что с такими силами мы просто не выстоим.

От жутких мыслей мне стало не по себе. Я остановилась и сделала глубокий вдох, не понимая, что делать и как бороться с проблемами. Страшные предчувствия не давали расслабиться, и в голову постоянно лезла мысль, что, несмотря на возражения Лекса, все-таки стоит разработать план побега. Так, на всякий случай. Все лучше, чем ничего. И вот для этого я и отправилась к Жорику. Я была уверена, что он полностью изучил наше убежище, а значит, знал, есть ли в гарнизоне какие-то скрытые ходы, через которые можно незаметно вывести людей.

Но добраться спокойно до пункта назначения у меня не получилось. Не успела я выйти на площадь, как услышала крики. Не понимая, что происходит, я побежала на шум и увидела две небольшие группы, возглавляемые Элей и Андреем. Мужчина и женщина ругались и, казалось, готовы были броситься друг на друга.

- А я говорю: мы не будем этого делать! Да это же полный тупизм! Вы еще нам пращи выдайте и камни к ним! А что? Давайте уж вернемся в каменный век! – кричал Андрей, но он плохо знал Элю. Она была просто несгибаемой женщиной. А еще жутко упрямой и взрывной.

- Ты будешь делать то, что я говорю! – сузив глаза, прошипела Эля, а у меня по спине побежали мурашки. Я знала этот взгляд. Именно с таким выражением лица она когда-то отдала приказ убить всех людей Ворона. Понимая, что запахло жареным, я вклинилась между двумя группами и, пытаясь сделать максимально грозный вид, произнесла:

- Так, что здесь происходит? Вы чего кричите на весь гарнизон?

Получилось не очень убедительно. В самый ответственный момент мой голос дрогнул, и я снова перешла на писк. Это было обидно, ведь я так хотела хоть в чем-то походить на Лекса. Но еще обиднее было видеть лица Андрея и Эли. Нет, в них не было злости или недовольства. В них отчетливо читалось чувство жалости. Ко мне, главе гарнизона.

Эля, нервно кашлянув, быстро подошла ко мне и тихонько шепнула на ухо:

- Слушай, Женя, я все понимаю. Твое желание помочь и показать, кто здесь главный, но, ты уж прости, это выглядит жалко. Ты лучше не вмешивайся. Я сама все улажу.

- Но…

- Никаких но. У меня все под контролем. Я справлюсь. Если что, Михалыча на подмогу привлеку или Жорика. А ты иди… В столовую! Точно! Там опять старушки бунтуют. Поговори с ними. Они тебя хорошо слушаются. Чувствуют… хм… силу. И доброту твою! Да, доброту. Ты же всегда готова выслушать и успокоить. Да и газету ты совсем запустила. А без свежего чтива наши возрастные жители буянить начинают. Вот там заодно сюжетов для своих статеек насобираешь. Думаю, желающих поделиться с тобой своими историями найдется немало. Так что вперед, в столовую!

С этими словами Эля подтолкнула меня, а сама вернулась дальше выяснять отношения с Андреем. Я же быстро потопала дальше. Не потому что послушалась Элю. Просто не хотела, чтобы остальные жители видели мои слезы. Слова женщины задели меня очень глубоко, и я просто побоялась, что не выдержу.