“Бедная Женя! И как она здесь раньше жила?” – грустно подумал я, краем глаза замечая очередной косяк.

Наверху, прямо рядом с лестницей, расположилось окно. Тяжелые темные шторы, обрамлявшие его, криво склонились над полом, и казалось, что еще чуть-чуть – и они рухнут вместе с карнизом и потрескавшейся стеной. Поравнявшись с окном, я нехотя протянул руку, чтобы хоть как-то поправить этот кошмар, и тут же чихнул, почувствовав затхлый запах плесени и пыли.

Грубо выругавшись, я отпрянул, проклиная Северова с его мавзолеем и нерадивых горничных. Конечно, умом я понимал, что в реальном доме Жени такого быть не могло. Марк за подобный косяк всем работникам мигом бы головы отгрыз, но в сознании моего хомяка родной дом почему-то выглядел именно таким. Темным, пустым, разваливающимся на части, как и ее семейная жизнь.

Только сейчас я стал понимать, что все эти годы чувствовала девчонка. Она жила в чужом для себя мире. Мрачном и враждебном, несмотря на видимый лоск и богатство. Ее отношения с Марком давно дали трещину, но она никак не хотела в этом признаваться. Или просто боялась. И уйти не могла. Так и осталась прозябать свою жизнь в огромном холодном доме среди мельтешащей прислуги, которой не было до нее никакого дела. А ведь достаточно было всего лишь раз перебороть себя и высунуть нос в реальный мир! Может, что-то тогда бы щелкнуло в голове, и Женька начала менять свою жизнь сама, без волшебного пенделя извне.

“Правильно говорят, что у каждого ад свой. Вот так, например, выглядит личное чистилище Жени. Не сказать, что прямо сильно вдохновляет, все-таки я ждал чего-нибудь поинтереснее, поэкстремальнее, что ли, но все равно довольно занятно, – мелькнуло в голове, пока я с интересом рассматривал длинный коридор, ведущий в разные части дома. – Хм… Так, куда дальше? Налево или направо?”

Я огляделся. Второй этаж, как и первый, не внушал доверия. Несмотря на золотистые светлые стены и белоснежные двери комнат, он казался темным и неприветливым. А еще я заметил странные пятна, то и дело возникающие в разных местах. С ними быстро расправлялись проносящиеся мимо тени, но грязь появлялась снова, плесенью разрастаясь из самых темных углов.

Немного подумав, я повернул налево и сделал несколько шагов, после чего резко остановился, ощутив неладное. Стены коридора как будто стали надвигаться на меня, грозясь раздавить, но стоило мне махнуть рукой, как они вернулись в исходное положение. Нервно качнув головой, я сделал еще несколько шагов и снова почувствовал, как пространство сжимается. А еще я вдруг осознал, что понятия не имею, куда мне идти. Пения больше не было слышно: звуки как будто поглощала мгла, а спросить у теней я не мог. Они продолжали всячески игнорировать меня, живя своей какой-то особой теневой жизнью.

“Стоп, и что дальше? Наверное, надо найти комнату Жени и Марка… Вот только где она? Не помню, чтобы Женя показывала мне ее, когда мы были здесь. Блин, и где этот розовый чернобыльский пони, который прошлый раз указал дорогу? Вот бы снова появился! А то такими темпами я здесь еще год плутать буду”, – недовольно подумал я, а рядом, как по заказу, появилось розовое облачко.

Оно застыло прямо напротив меня. Я замер, с любопытством наблюдая, что будет дальше, а облачко, медленно покачиваясь перед глазами, стало принимать уже знакомые черты. Вот появились четыре пустые глазницы, которые быстро заполнились черным туманом. Потом отчетливо обозначились раздвоенные кривые ноги радиоактивной поняшки. А еще через несколько секунд готовая животинка поскакала в сторону, упорно ведя меня в противоположный конец дома.