– И что теперь? Будешь сидеть здесь до скончания веков?

– Дождусь, пока они успокоятся, а потом уйду…

Но даже в его голосе не было уверенности, а я-то точно знала, что они не лягут спать и не устроят себе перерыв на чай с плюшками. Они – иллюзия, не настоящие, утрированные версии людей. Они только и могут, что кружить по этим коридорам, разыскивая своего бога, короля, Аполлона или кем там еще его назначили.

Но и бросить Волкова я не могла: он ведь, по большому счету, не виноват в том, что случилось… и что страхи у него очень странные. Оставалось только придумать, как вытащить его отсюда.

Время поджимало, строить из себя великого полководца не получалось, и идея у меня появилась только одна. Выслушав ее, Волков очень долго и эмоционально высказывал мне свое решительное «Нет». Я его не слушала, я бегала то в одну комнату, то в другую, собирая все необходимое. Швырнув на кровать баул тряпок, напоминающий все нажитое непосильным трудом имущество какого-нибудь бродяги, я заявила:

– Значит так… Я ухожу в любом случае. Ты или идешь со мной вот в таком виде, или сидишь здесь. А теперь представь, что будет, если они пойдут на штурм и застанут тебя возле кровати.

Вид у Волкова сейчас был примерно как у шестнадцатилетней школьницы, застрявшей в баре, полном бородатых и очень одиноких мужиков. А при его брутальной внешности это выглядело по меньшей мере оригинально, поэтому пришлось сделать вид, что я чихаю, чтобы заглушить смех.

Он, похоже, понимал, что я права. Он начал переодеваться, а я дипломатично отвернулась, раздумывая тем временем, как разыскать Шена. И почему он вообще оказался непонятно где? Раньше-то мы все время попадали в одну точку магического мира! В следующий раз привязывать его к себе буду, честное слово!

– Ну как? – прервал мои размышления Волков.

Я повернулась к нему – и мне срочно пришлось изображать новый приступ чиха, на этот раз долгий и со слезами на глазах. Волков на мою уловку не повелся.

– Очень смешно, – мрачно заявил он.

Точнее, не он, а здоровенная широкоплечая тетка, могучая, как вышибала в ночном клубе. А что? Женщины всякие бывают! Разве я виновата, что на его массивную фигуру, покорявшую сердца тех самых болельщиц, нашлась только одна вещь: длинное сияющее пайетками платье до земли, огненно-красное, с кокетливым разрезом, открывающим одну мускулистую волосатую ногу. Нога эта (как, впрочем, и вторая) вбилась в остроносые синие туфли на шпильках, но явно чувствовала себя крайне неуютно. На груди платье сильно провисало, потому что было предназначено для особы с более пышными формами, но ничего, это я сейчас исправлю всякими шарфиками и колготками, скрученными в стратегические шарики. Шею, слишком мужскую для любой дамы, укутывало боа с перьями, тоже синее, чтобы туфлям было не так одиноко. Ну а коротко стриженую голову Волкова теперь венчал парик с длинными платиновыми кудрями.

В общем, если бы какой-то дикий генетический эксперимент вдруг объединил Шварценеггера и Джессику Рэббит, выглядело бы это примерно так.

– Бесподобно, – пискнула я, кое-как справившись с собой. – Один выход в таком виде на лед – и НХЛ тебя не забудет!

– Как, говоришь, тебя зовут?

– Саша.

– Так вот, Саша, если меня в таком виде сфотографируют и выложат в интернет, я этому безумному ведьминскому шабашу скажу, что ты – моя жена, и посмотрим, что они от тебя тогда оставят!

Думаю, немного: так, пару сапожек и шапку. Но риск для моей жизни все равно невелик, потому что у иллюзий вряд ли есть мобильные телефоны и доступ в интернет.