Скоро впереди послышалась музыка. Ее источник находился где-то далеко передо мной, но я уже могла разобрать, что это не мистические церковные песнопения, а бодренькая русская попса, такую еще очень любят на тех свадьбах, что по традиции заканчиваются дракой. И не успела я пройти и десяти метров, как к музыке добавилось мерное цоканье – звук чьих-то шагов. Ко мне приближался кто-то материальный (что исключало призраков) на шпильках (что исключало Шена и, надеюсь, Волкова).

Я остановилась, на всякий случай приготовившись к обороне, но это оказалось лишним. С первого взгляда стало понятно, что вышедшая мне навстречу дама была слишком прекрасна, чтобы драться с маленькой жалкой мной.

Ее возраст я угадать не бралась – полной, будто опухшей даме могло быть от сорока до шестидесяти, но вряд ли меньше. От одного взгляда на шпильки, поддерживавшие ее туфли, у меня кружилась голова, а вот она маршировала на них вполне бодро. За туфлями начиналась территория дешевых колготок, обтягивающих плотные колонны ног вплоть до строгой юбки- карандаша. А над юбкой ждал нежданчик: выведенная стразами фраза на английском: «Я твоя грязная горячая штучка». Впрочем, лицо у незнакомки было скорее строгой учительницы, познавшей всю мудрость мира, с привычно изогнутыми недовольной скобкой губами. Подозреваю, о значении надписи она не знала.

Увидев меня, дама тоже остановилась и нервно провела рукой по массивным пластиковым бусам. Бусы были призваны изображать натуральный жемчуг, но жемчужинами такого размера несчастные моллюски поперхнулись бы.

– Ты новенькая? – придирчиво осмотрела меня дама.

– Вроде того. – Я решила не вдаваться в подробности. Я даже не знала, настоящая она или просто часть этого мира! Я не успела спросить у Шена, могут ли в этих мини-мирах быть живые существа.

– Ты ищешь бога?

– Э-э… нет. Я ищу Шена – симпатичный такой мужик лет тридцати…

– Нет! – визгливо прервала меня дама. Бесцветные голубые глаза полыхнули такой яростью, что мне стало не по себе. – Нет мужчин кроме бога!

– Допустим.

Я решила не спорить: ее пухлые пальцы завершались угрожающего размера ногтями.

Довольная моим смирением, дама продолжила:

– Ты можешь искать его здесь, можешь увидеть и посмотреть издалека. Но не смей говорить с ним или касаться его! Он мой!

Я понятия не имела, кто у них тут за бога, однако уже было ясно: это последний, с кем я хотела бы встретиться.

Мы с дамой разминулись: я пропустила ее мимо, прижавшись спиной к стене, и продолжила путь, лишь когда она отдалилась. Я двигалась туда, откуда звучала музыка.

Следующий коридор привел меня к небольшой лесенке, с которой открывался отличный вид на внутренний дворик – квадратную площадку, со всех сторон окруженную стенами темно- серого здания. Оно напоминало мне то ли средневековую таверну, то ли один из тех замков- музеев, которыми гордятся небольшие европейские городки. Ни в том, ни в другом я особо не разбиралась.

Сейчас во дворике шла дискотека. По углам были установлены мощные колонки, из которых дребезжали плохо срифмованные песни о большой и чистой любви. В такт ритму, который у всех песен был примерно одинаковым, извивались на танцполе десятки тел.

Все это были женщины – но какие разные! Крупная крепкая бабулька с кислотно-розовыми волосами, каким-то чудом помещенная в обтягивающее ее мини-платье. Восемнадцатилетняя девчонка в комбинезоне, с заячьими ушками на кучерявой голове. Дородная барышня лет тридцати в ярко-алых сапогах, леопардовой (любят они тут этого зверя) юбке и прозрачной черной кофте, под которой волнами прибоя колыхались и груди, и складки живота. Призрачная дева в бальном платье. Бодрая тетка в спортивном костюме и шлепанцах. Красавица с грудью пятого размера и щедро налитыми ботоксом губами, настолько большими, что они то и дело шлепали ее по носу и подбородку при движении. В общем, кто угодно – но только женщины, ни одного мужчины я в этой толпе не нашла, и мне невольно вспомнились слова «горячей грязной штучки»: у них тут признан только какой-то бог местного разлива.