Я видела, что дракона опять начинает трясти, и чем дальше – тем сильнее.

– Гирзел, – поспешила прервать его оправдания, как только ко мне вернулся дар речи – уж больно неожиданным был сам факт. – Извинения приняты. Тем более ты сам-то и ни в чём не виноват. А за родителей дети не в ответе.

– Вазлисар что, реально почти не покидает лабораторию? – полюбопытствовал Кирилл.

Ящер усмехнулся. Кажется, после моих слов его хоть немного отпустило.

– Как видишь, ваше присутствие в замке он чисто случайно обнаружил лишь на четвёртый день. А мог бы и месяц ни о чём не ведать. Да, уже давно они с матерью и ещё пятью такими же одержимыми драконами перебрались в покои возле главной лаборатории и курсируют исключительно между ней и кроватями. Даже еду им подают в лабораторию. Точнее, оставляют возле её дверей в положенное время – в святая святых поганым хвостатым бездарям и заглядывать-то запрещено, ещё нарушат по своему тупоумию какой-нибудь архиважный процесс. Впрочем, не подумайте, будто мы числимся у них умнее нагов. По сути, такие же бесполезные прожигатели жизни.

– …Потому что не посвящаете магии двадцать пять часов в сутки, – с сарказмом продолжил Лисовский.

– Точно, – кивнул Гирзел с кривой усмешкой. Когда говорил об отце, она вовсе не покидала его лица. Разве что оттенки слегка менялись – отдавая то больше злостью, то ядом. – Только двадцать пять часов это тоже маловато – минимум, двадцать восемь.

– Какая разница, двадцать пять или двадцать восемь, если в сутках по-любому двадцать четыре часа? – осведомилась я, не очень поняв его последнего уточнения.

– А никакой, – ответил вместо него Лисовский. – Однако требования-то, я гляжу, растут.

Дракон опять кивнул – на сей раз с тяжёлым вздохом.

– Кстати, Гирзел, я тоже хотел извиниться, – неожиданно произнёс шеф. – Когда говорил, что Совет может не пустить тебя обратно с экскурсии на Землю, понятия не имел, что ты его брат. Он вообще никогда не упоминал, что у него есть брат.

– Да он и не знает обо мне. Откуда? – ящер вновь помрачнел. В тёмно-карих глазах и вовсе всплыло что-то болезненное. – Ладно, пойду проверю, исполняет ли Хонор наказание.

Он резко поднялся и вышел из наших покоев.

– Кир, что-то я не поняла, за что ты извинялся, – честно призналась Кириллу, когда шаги Гирзела в коридоре стихли. – Чей он брат?

– Того, перед кем здесь захлопнули дверь. Точнее, портал. В наказание за своеволие бросив, по сути, на произвол судьбы в чужом мире.

– Кошмар какой! – ужаснулась я. Несчастного незнакомого дракона стало безумно жаль. Прийти, можно сказать, на порог родного дома… и узнать, что не попадёшь туда больше никогда, – это же действительно просто жуть! Представила себя на его месте, и в груди похолодело. Выйти прогуляться… и в одночасье лишиться всего – дома, семьи, друзей, привычной жизни, родины наконец. А хуже всего что, по всей видимости, именно родные и постарались отобрать у него всё это. Реально кошмар – нет тут другого слова!

– Что же касается извинений, – продолжал мужчина. – Одно дело просто упомянуть исторический факт, пускай и не самый приглядный, и совсем другое – целенаправленно ударить по больному месту. Но что Гирзел его брат, до меня дошло только сегодня, когда услышал это «Вазлис», поскольку полное имя брата мне тоже известно. Однажды он его называл.

– Но почему же всё-таки Вазлисар поступил с родным сыном столь жестоко? – задалась я вопросом, хоть убей, не понимая причин поведения этого бессердечного дракона. – Неужели сходить в соседний мир – настолько страшное преступление?!