21:04. Прибываем на «Барнео». Станция доживает последние дни. Завтра она должна быть закрыта и все эвакуированы. В Арктику приходит весна. Воды станет еще больше. После борща и тефтелей все как по команде засыпают прямо за столом. Смотрю на Матвея и вижу грусть в его глазах: идти больше НЕКУДА. Неугомонная душа «лыжника»! Он похож на Моисея наших дней. Водит трудных подростков по Арктике, чтоб вся дурь вышла, и в том его МИССИЯ. Спасибо, Матвей, за ребят! Они стали настоящей командой, поверили в свои силы, победили полюс и свою трудную судьбу. Я верю, что у них все сложится в жизни отлично. В обычной жизни если на городском пруду провалится под лед человек и его спасет другой, то он герой. Без сомнений. А если это ребенок, то вдвойне. А члены нашей экспедиции каждый день по нескольку раз спасали друг друга.

В обычной жизни спасти от обморожения, обогреть замерзающего – благородно, милосердно. Но мы каждый день спасали друг друга от обморожения. И это не подвиг, а нормальная суровая жизнь. К морю может съездить всякий, а победить Северный полюс дано не каждому.

Актриса театра «Современник» Алена Бабенко никогда не была знакома с великой балериной Майей Плисецкой.

Но знала ее так, как мало кто знал. Поэтому имеет право рассказать нам про нее. А на самом деле – про себя.

Когда ушла Майя, я готовила чай… Сын сидел «ВКонтакте»… Телевизор мы не смотрели. Когда она ушла, не захотелось ни-че-го… Вернее, захотелось сразу всего! Хотелось побежать за ней, заорать на весь мир: «Вернись!», сочинить про нее поэму немедленно, не писать никогда, встать, сесть, реветь, петь, играть навзрыд, любить, умереть… Все эти фуэте вертелись шекспировской «Бурей» внутри… А тело превратилось в лед.

Я никогда с ней не встретилась! Наши свидания я копила в левой части груди. Моя родственница Наташка летела с ней в самолете… Всего неделю назад! Видела ее совсем близко… Улыбнулась ей, а она ей… Хотела подойти и не подошла… «Ты просто балда! Как ты могла этого не сделать! Ты была обязана!!!»

Майя не покидала меня никогда, это я ее любила с антрактами: с 5 до 15 – в детских глазах она была не из наших – лицо, взгляд, шея, феноменальные руки, – не из людей – с неба! Антракт.

С 16 до 20 я открыла снова в себе к ней любовь – она была другая! Я ее не видела такой раньше и поменяла ей имя, заменив «Май» на «Ина». Так родилась моя Ина-я Майя. И снова антракт, и третье действие. Я уже артистка – я научилась сидеть с прямой спиной, думая именно о ней! Все эти мои не бывшие с ней свидания были во мне всегда – и вдруг! Как осколок в глаз Кая – без предупреждения. Ушла!

Она манила, обволакивала – я немела, как только ее огромные глаза притрагивались к моим! Глаза Снежной королевы – проницательные, умные, обращенные в саму себя… Я уже не чаяла ее увидеть хоть одним глазком и стала просто любить ее, тихо, по-семейному… Как все… Нет! Не как все!

Майя! Это же все было только вчера! Только вчера я, 6-летняя, каждое утро после завтрака вставала на узкий забор моего садика и назначала себе расстояние – пройти на цыпочках, как Майя на пуантах, примерно 20 метров.

Падала, рвала колготки, на зеленых коленках и локтях не было живого места, а однажды мимо шла мама в магазин, и я закричала: «Мама, смотри! У меня получилось!» И шлепнулась со всей дури на асфальт и сломала руку. Я не плакала. Я была счастлива: «Получилось! Это мне помогла моя Майя!»

Только вчера я танцевала перед гостями на Новый год ее и уже моего личного белого умирающего лебедя, сбивая крыльями то торшер, то вазу в маленькой хрущевской комнатке. Мне было волнительно, но не страшно: Майя была всегда со мной, как тогда со всеми Ленин!