Мы сняли два номера в небольшом отеле. Мне показалось, что администратор завысил цену лишь потому, что определил в нас приезжих. Впрочем, комнаты все же стоили дешевле, чем в Ноксвилле, так что возражать мы не стали. Устроившись, мы отправились в ресторан неподалеку и заказали ланч.

Меня заинтересовало одно блюдо, которое я уже где-то встречал в свою предыдущую поездку в США. В меню оно значилось под наименованием «деревенская ветчина» (полагаю, для отличия ее от ветчины городской). Похоже, при ее приготовлении соблюдалась особая процедура копчения. Деревенская ветчина оказалась весьма соленой, тонко нарезанной и хорошенько обжаренной в собственном жире. Аромат она источала изумительный и прекрасно сочеталась с местными овощами – стручковой фасолью, картофелем, листьями репы – и домашним хлебом. Холмс остановил свой выбор на тушеном мясе с хлебом.

Закончив десерт – что-то вроде яблок в тесте, – я довольно откинулся назад. Холмс скользил взглядом по залу.

– Ну так что, Уотсон, – спросил он, – каковы ваши дальнейшие планы в отношении поиска родственников?

Я взглянул на официанта, который направлялся в нашу сторону:

– Полагаю, следовало бы начать с расспросов. – Как только официант подошел ближе, я сказал ему: – Мы ищем одну даму, которая, по всей видимости, проживает в городе или где-то неподалеку. Быть может, она вам знакома? Я говорю о Ребекке Уотсон.

Официант замешкался, а затем ответил вопросом на вопрос:

– А какова причина вашего интереса?

– Я ее дальний родственник, – ответил я. – Весьма дальний. Проезжая мимо, решил представиться.

Он на мгновение задумался, а затем, очевидно решив, что я успешно справился с неким испытанием, сказал:

– Иногда она живет в городе, а иногда – в Ноу-Бизнес[2] на Биг-Саут-Форк. Кстати, она уже больше не Уотсон. Ребекка много лет замужем за Джоном Шерманом Маркумом.

Я даже не успел уточнить, где же находится местечко с таким живописным названием, как официант добавил:

– Но кое-кто из ее сыновей живет здесь. Один из них работает на местной лесопилке, что по другую сторону от депо, недалеко отсюда. Его зовут Вилли Маркум. Наверняка он и сейчас там.

Поблагодарив официанта, мы заплатили по счету и вышли. На обратном пути к железной дороге, который пролегал через неприметную улочку, я выразил свою признательность Холмсу за то, что он согласился сопровождать меня.

– Уотсон, мне это ничего не стоит, – возразил мой друг. – Всегда приятно побывать в новом месте. Я нахожу удовольствие в том, что, вне зависимости от образа жизни, обстоятельств, места обитания и количества материальных благ, люди, в сущности, похожи. Кроме того, я все еще надеюсь, что и вы будете сопровождать меня, когда мы двинемся по моим делам в Регби.

Осторожно ступая через пути, мы миновали депо и наконец добрались до его дальнего уголка, где располагалась лесопилка. Чем ближе мы к ней подходили, тем громче визжали пилы. Воздух наполнял аромат свежей древесины. Вокруг валялись опилки и стружки.

Отыскав контору, мы попросили позвать Вилли Маркума. Дежурный не стал ничего выспрашивать, а лишь велел нам подождать минутку и вышел. В мгновение ока он вернулся в сопровождении высокого мужчины под тридцать. Тонкие волосы последнего были подстрижены довольно коротко, но небрежно, и слегка топорщились по бокам. На нем была рабочая одежда, к которой пристали опилки.

Внешне парень чем-то напоминал молодого Холмса. Впрочем, он казался довольно дружелюбным, в то время как прославленный детектив, напротив, всегда был настороже, словно хищная птица.