– Об этом, Уотсон, я расскажу вам завтра, когда мы отправимся в Регби.

Мы добрались до хижины Маркумов уже на закате. Нам пришлось продираться через многовековые леса; грузовик то и дело кренился, пересекая ручьи, заваленные камнями, и мелкие русла рек. Грязная вода довольно высоко подходила к колесам, и пару раз казалось, будто она вот-вот хлынет в кабину. Впрочем, на самом деле все, вероятно, было не так уж и плохо.

– А вот и Биг-Саут-Форк, – провозгласил наконец Вилли, мягко поворачивая руль и словно не замечая, что к колесам прилила вода, а каменистое дно реки довольно неустойчиво. – Биг-Саут-Форк – приток реки Камберленд. Нам повезло, что она сейчас обмелела, иначе пришлось бы делать огромный крюк.

– Да уж, несказанно повезло, – пробормотал я, когда вода брызнула мне прямо в лицо.

Впрочем, дальше все пошло гладко, и вскоре мы добрались до хижины, которая располагалась в теснине у берега реки. Чем ближе мы подъезжали к пункту нашего назначения, тем больше на глаза попадалось домов. Удивившись, я понял, что эти территории заселены куда плотнее, чем я предполагал.

– Добро пожаловать в Ноу-Бизнес, – сказал Вилли. – Думаю, его так называют потому, что всем нету до него никакого дела – никому не хочется здесь жить.

Еще до того, как мы приехали, я ощутил в воздухе запах дыма. Наконец мы обогнули поворот и увидели вдали хижину Маркумов. На берегу реки лежал огромный валун, в двенадцать – пятнадцать футов в обхвате. Рядом с ним была привязана маленькая лодка. Однако мое внимание снова переключилось на хижину – оттуда раздался лай. Несколько тощих собак у двери вскочили со своих мест.

Из хижины вышла пожилая пара. В одно мгновение их окружили несколько молодых мужчин и девушек. Я предположил, что это младшие братья и сестры Вилли, – уж больно были схожи их черты. Каждый член семьи выглядел точно так же, как и все, кто встречался мне в этой местности. Было очевидно, что большинство из них имеет шотландские и ирландские корни: они были как две капли воды похожи на жителей маленьких городков и деревушек Англии. Покуда я разглядывал их, из зданий вокруг дома подтянулись и другие люди. Они молча наблюдали за нами, пока мы подходили ближе.

Вилли легко подскочил к ним. Мы с Холмсом спускались осторожнее.

– Мать, отец, – обратился к родителям Вилли. – Я привез кое-кого, кто хотел бы познакомиться с вами.

Затем он представил нас, пояснив, что мы приехали из Англии. Отец Вилли, высокий и сутулый серьезный пожилой мужчина с густыми усами, сделал шаг вперед и пожал нам руки. Жена и дети вежливо кивнули.

– Доктор Уотсон занимается изучением своего семейного древа. Мама, он пришел к выводу, что мы являемся дальними родственниками, – добавил Вилли.

Когда упомянули мое имя, я заметил некий интерес. А как только Вилли закончил объяснять цель моего визита, вперед, улыбаясь, вышла невысокая женщина. На ней было однотонное платье из хлопка, поверх которого был повязан фартук, испачканный мукой. Седеющие волосы она собрала в пучок. Тонкие черты демонстрировали красоту и изящество, которых я и не ожидал повстречать в этой глуши. Впрочем, тяжелая жизнь, которую она вела, отразилась на ней – скорее всего, женщина выглядела старше своих лет.

– Добро пожаловать, кузен, – поприветствовала меня Ребекка Уотсон Маркум. Она взяла меня за руку, улыбнулась Холмсу и подвела меня к двери: – Вы как раз к ужину.

Мы зашли в уютный и опрятный бревенчатый дом, обшитый досками, к удивлению хорошо освещенный, если принимать во внимание крохотные окна. Нам тут же ударил в нос запах керосина от многочисленных светильников, висевших в комнате. Впрочем, не скажу, что он был неприятен: с ним смешивался аромат овощей и жара от плиты.