Прошло десять минут, пятнадцать, двадцать… Люди в «Мерседесах», тихо чертыхаясь, ждали. Многих успокаивала только одна мысль: кто знает, быть может уже скоро я сам окажусь членом правительства, и точно так буду измываться над своими бывшими соседями по Рублевке! Президент обожал менять премьеров, и потому многие влиятельные люди действительно имели шанс (за вполне приемлемую сумму) некоторое время порулить какой-нибудь второстепенной отраслью, чтобы успеть до отставки унести в клюве солидный кусочек из закромов государства.

Ожидание на этот раз неприлично затягивалось. Кое-кто из самых нетерпеливых уже разражался протяжными гудками автомобильных сирен, кое-кто пытался выехать из пробки, чтобы попытаться добраться до своего загородного рая обходными путями. Но тут, наконец, постовой вылетел стрелой из своей комфортабельной конуры, и вытянувшись в струнку, заранее отдал честь приближавшемуся со стороны Одинцова кортежу. Издалека послышался протяжный гул сирены: это был предупреждающий сигнал, согласно которому под угрозой применения оружия никто не имел права покидать машины в момент проезда правительственного кортежа.

Наконец, кортеж появился из-за поворота. Но совсем не такой, какой все ожидали!

Впереди автоколонны ехал длиннющий, десятиколесный открытый «Линкольн» болотно-зеленого цвета. Он был набит по завязку циркачами, красотками в купальниках «бикини», золотой молодежью в клевых прикидах, небритыми мужчинами неопределенного возраста, музыкантами в пестрых костюмах, дующух в тромбоны и саксофоны, гремящих железными тарелками и пилящих на скрипках что-то совсем уж непотребное. Вся теплая компания веселилась, обливая друг друга пенящимися шампанским, орала, плясала, тискалась, целовалась в засос, а кое-кто из малохольных, перевесившись через дверцы, блевал прямо на шоссе. Впереди, на капоте лимузина, на кресле с ремнем безопасности восседал важный коротышка в зеленом смокинге и неистово колотил молоточками по серебристому барабану.

– Господи, да это же Андрон по прозвищу Пиявк! – сипло сказал водитель одного из «Мерседесов», и почему-то перекрестился. – Этого гнусного типа я знаю, он приставал к моей жене, когда Маша танцевала в кордебалете театра Оперетты. Ну и крови он попил у всей труппы театра, пока его оттуда не вышибли! Пиявка она и есть пиявка, пусть даже и мужского рода… Ну и бардак! Виталий Евгеньевич, выходит, сучьи гаишники мариновали нас ради этого гавнюка Пиявка и его банды шоу-ублюдков?

Хозяин «Мерседеса» открыл рот, но тут же предусмотрительно закрыл. Он знал, что третий, младший сын царя-президента (типичный Иванов-дурак!) семнадцатилетний оболтус Дима, более известный по прозвищам «Младший» или «Димуля», обожает отрываться с компаниями из отпрысков элиты самым экстравагантным образом, нередко переходя все мыслимые и немыслимые границы. Про развеселые похождения недоросля и птенцов из его «золотой роты» в деловых кругах Москвы ходили тихие легенды. Все на словах поругивали донельзя расшалившуюся молодежь, но в глубине души каждый тайно мечтал, чтобы его мальчик или девочка попали в «золотую роту». Мечтал – и боялся, как бы его кровиночка под руководством развратного Димули не приохотилась к наркотикам, не подцепила бы какую-нибудь нехорошую болезнь.

«Вот, значит, как, – подумал хозяин «Мерседеса». – Выходит, Андрон вынырнул из небытия, и перепрыгнул из сферы шоу-бизнеса на квадратную голову Димули. Ну, теперь Пиявк к нему присосется по полной программе… Но как ему удалось совершить такой прыжок? К Младшему так просто на козе не подъедешь, к нему все стежки-дорожки перекрыты. На шоу-бизнес Димуля чихать хотел, а певичек привык использовать по прямому назначению. Значит, кто-то Андрону очень помог. Очень интересно!»