Еще одним важным новым направлением развития уголовного законодательства Австралии в сфере противодействия коррупции является имплементация в национальное законодательство норм Конвенции ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок 1997 г. В порядке имплементации норм Конвенции в 1999 г. специальным законом в Уголовный кодекс было внесено пять новых статей (ст. 70.1–70.5) о подкупе иностранных должностных лиц. А в 2010 г. был принят федеральный Закон о внесении изменений и дополнений в ряд законов о тяжкой и организованной преступности[14], который ужесточил санкции наряду с иными преступлениями и за подкуп иностранных должностных лиц[15].

Если взять противодействие легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, то в Австралии для этой цели создан крупный общефедеральный орган – Австралийский центр по транзакционным отчетам и анализу (Australian Transaction Reports and Analysis Centre – AUSTRAC). Основные направления его работы определены в Законе о финансовой отчетности 1988 г.[16] и Законе о борьбе с отмыванием денег и противодействии финансированию терроризма 2006 г.[17]

Таким образом, мы видим, что уголовное законодательство Австралии развивается и состоит из наследия английского общего права, австралийского федерального законодательства и законодательства штатов и территорий, в том числе законодательства, принимаемого в порядке имплементации норм международных конвенций, участником которых является Австралия.

Великобритания (Англия и Уэльс). В отличие от других европейских правовых систем за исключением, пожалуй, Ирландской Республики, английское уголовное право на современном этапе продолжает оставаться некодифицированным. Более того, внутри Соединенного Королевства отсутствует единый подход к формированию уголовного законодательства, слагающегося из соответствующих норм разных юрисдикций: Англии и Уэльса, Шотландии, Северной Ирландии, Джерси, Гернси и других очень малых юрисдикций, имеющих как определенное сходство, так и различия. Отсутствие же административной ответственности за правонарушения в континентальном правовом понимании привело к тому, что любое самое малозначительное деяние (преследуемое в иных странах как уголовный или административный проступок) считается преступлением.

Круг противоправных деяний настолько широк, что никто не может точно сказать, сколько же их реально существует, что обусловлено, помимо прочего, и отсутствием уголовного кодекса, в котором составы преступлений были бы упорядочены, и большим числом уголовно-правовых норм, включенных в отраслевые статуты, об уголовной ответственности физических и юридических лиц. По мнению одного из самых авторитетных специалистов в области уголовного права Ричарда Карда, ежегодно их количество возрастает[18], поскольку основной массив преступлений создается не на уровне статутов (т. е. первичного законодательства – primary legislation), а подзаконными актами (вторичным законодательством – secondary legislation)[19]. Одновременно действуют изданные столетия назад законы, и самым старым из действующих статутов является Закон об измене 1351 г.[20]

После того как кодификация уголовного права в очередной раз была отложена на неопределенный срок[21], поскольку законодатель приостановил над ней работу