– Куда уж яснее, – Пушок поморщился. – Хочешь сказать, я зря всю ночь не спал, дом защищал?

– Может, и не зря, кто знает. Но нельзя обвинять собаку только за то, что она собака.

– Да понял я, понял. Не хочу брать пример с Ратибора. Очень уж он противный.

– Тогда идём искать твоего спаниеля.

– Он не мой, – вскинулся коловерша, но, встретив суровый Тайкин взгляд, кивнул. – Иду, иду. Вернее, лечу. Я же детектив Пушок. От меня ни одна псина не скроется, я их за версту чую.

Несмотря на заверения Пушка, спаниеля они не нашли. Даже следы лап смыл утренний дождь. Встреченные по дороге баба Ира и дед Фёдор тоже не видели в окрестности никаких посторонних собак.

– Может, тебе всё-таки приснилось? – после долгих блужданий по деревне не выдержала Тайка.

– Обижаешь! – распушился коловерша. – Явь от сна я уж как-нибудь отличу. Говорю тебе – наглая такая псина ломилась.

– И прямо всю ночь?

– Ну не всю, а ближе к рассвету.

– Значит, придётся просить о помощи Снежка. Нюх у него получше твоего будет.

– Ты это нарочно, Тая? Не щадишь моё самолюбие. Пирожки с тебя за это! С яблоками! Чтобы исцелить мою израненную душу.

– Будут тебе пирожки, – улыбнулась Тайка. – Но не потому, что я чувствую себя виноватой. Я не хотела тебя задеть, но у собак нюх и правда острей. Это не значит, что они лучше. Просто каждый делает то, что умеет.

Пушок задумался, потом кивнул:

– Это вроде как пригласить эксперта со стороны? Тогда я не против.

– Больше не дуешься?

– Нет. Мне и правда интересно, куда подевался этот несносный кокер-спаниель. Клянусь тебе, Тая, он точно был. Так рвался, а теперь вдруг исчез. Ох, не к добру это.

– Я тебе верю, – Тайка почесала Пушка за ухом. – Наверное, я слишком крепко спала, чтобы услышать, как он скулит или лает. Он же лаял?

– Хм… вообще-то, нет. Что странно для такой настырной собаки. Теперь припоминаю, что он только скрёбся в дверь, а сам не издавал ни звука. Думаешь, эту информацию стоит приобщить к делу? – Пушок поскрёб когтем подбородок.

– Не знаю. В конце концов, бывают и молчаливые псы. У маминой знакомой жил волкособ. Это наполовину волк, наполовину собака. Он вообще никогда не лаял. Не умел потому что.

– Ой, какие ты ужасы рассказываешь. Волкособ! Чего только в жизни не бывает, – поёжился коловерша. – Идём уже!

– Только Алёнки, наверное, дома нет. Ей же к первому уроку. Ладно, значит, сами со Снежком потолкуем, – Тайка бодро зашагала к дому подруги, а Пушок полетел следом, бормоча что-то себе под нос.

Алёнка была дома. Оказалось, проспала. Выбежала навстречу, на ходу натягивая кроссовок и запихивая в рот булочку.

– Ой, Тай, я опаздываю. Снежок? Он вроде у сарая за курами присматривает. Сами договоритесь, ладно? – и убежала.

Маленький симаргл Тайке обрадовался. Поставил лапы ей на плечи и облизал лицо. Попытался лизнуть и Пушка, но тот увернулся.

– Давайте без вот этих собачьих нежностей. Слышь, мохнатый, дело есть!

Выслушав, что от него хотят, Снежок обрадовался ещё больше и прогавкал:

– Гулять! Нюхать! Искать! – Подумав, добавил: – И сухарик!

Сухарик для симаргла нашёлся у Тайки в кармане. Тот мгновенно схрумкал угощение, и друзья отправились на поиски.

Сперва Снежок несколько раз обежал вокруг дома, порыл носом землю возле крыльца, чихнул, ещё порыл. Спугнул заливистым лаем пару ворон.

– Не отвлекайся, – пожурил его Пушок. – Ты теперь не просто какой-то там пёс, а настоящая полицейская ищейка. Мы на тебя надеемся.

Увы, надеждам не суждено было оправдаться. Снежок ещё немного покружил и пролаял:

– Дождь! Всё смыл! Следов! Нет!