.

Дело принимало серьёзный оборот. Тайка задумалась, припоминая: чего не любит Бабай? Смелых людей, например, – это у них с Татьяной Владимировной общая черта… Кстати, в лицо ему, говорят, лучше не смотреть, чтобы не увидеть то, чего больше всего на свете боишься. Такое уж у Бабая свойство.

– Я иду туда. Пушок, ты со мной?

Глаза коловерши округлились от ужаса.

– Э-э-э… Тая, я не уверен, что в последнее время вёл себя достаточно хорошо. Цветок уронил – это раз. Штору когтями подрал – два. Третьего дня ещё и смородину объел. Да, знаю-знаю, на птичек сваливал, но раз уж мы говорим начистоту… ты только не ругайся! Признание облегчает вину.

– Чего уж тут ругаться? – пожала плечами Тайка. – Ты сам знаешь, что набедокурил.

– Нельзя мне идти. Бабай заберёт, – Пушок закрыл морду лапками. – Я был непослушным коловершей.

– А ты точно его видел? Близко подлетал?

– Не подлетал. Я что, себе враг? Но клянусь всеми ватрушками мира – это он. Слышишь, у меня сердце до сих пор от страха колотится!

– Ясно. Значит, пойду одна.

Вдвоём с Пушком, конечно, было бы спокойнее. Им всё-таки уже приходилось противостоять страшной нечисти. Помнится, и с упырём сражались, и с лихом… Но у всякого храбреца есть пределы смелости.

– Не ходи, – коловерша отчаянно вцепился когтями в её рукав.

– Не могу. Я же ведьма-хранительница. Это в детстве мы могли от Бабая бегать, а теперь настало время встретиться с ним лицом к лицу.

– У меня есть идея получше. Пойдём к мымре, припрём её к стенке и велим Бабая отозвать.

– А если она откажется, что? В полицию на неё заявишь?

– Слу-у-ушай, а может, на неё саму Бабая натравить? Она ведь тоже не была хорошей бабушкой. Пускай получит, что заслужила!

– Мы тогда будем ничем не лучше её, – Тайка уже шнуровала кроссовки.

Что же взять с собой? Ни обереги, ни серебро не помогут. Нужно что-то, что добавит уверенности. Например, бабушкина тетрадка – она уже столько раз Тайку выручала. Меч-кладенец тоже пригодится, если придётся сражаться. Он, конечно, своенравный и вечно превращается то в ложку, то ещё в какую-нибудь ерунду, но в час серьёзной опасности ни разу не подводил. Вздохнув, Тайка поправила на пальце колечко, подаренное Яромиром. Оно не обладало волшебными свойствами, но хранило тепло воспоминаний и тоже придавало смелости. И всё-таки чего-то не хватало…

– Ладно, всё-таки я с тобой, – голос Пушка дрогнул. – И веник возьму. Против веника никто не устоит!

– Ты мой герой, – Тайка чмокнула его в макушку.

Перед лицом грядущей опасности ей не хватало именно верного друга. Даже если он всего лишь маленький коловерша.

Таясь и озираясь, они дошли до дома Татьяны Владимировны. Несмотря на поздний час, в окнах ещё горел свет и за занавесками то и дело мелькал старушечий силуэт.

– Смотри, Тай, – не спит. Козни строит, – прошептал Пушок, нервно переминаясь на Тайкином плече. Ух, хоть бы когти прятал, что ли!

– А где Бабай? Мы уже вдоль забора кругом обошли.

– Не знаю. Может, смылся? Или во дворе спрятался? Нас увидел – и в кусты. Точно! У нас же веник!

«Или его с самого начала не было, а у некоторых от страха глаза велики», – подумала Тайка, но вслух этого, конечно, говорить не стала. Зачем обижать друга?

– Тогда домой? – Ей хотелось поскорее вернуться в кровать. Ведь под спасительным одеялом тебя никакой Бабай не найдёт.

– Раз уж пришли, давай посмотрим, чем мымра занята? – предложил Пушок. – Не входя, а так, одним глазком в окошко. Может, они там с Бабаем чаи гоняют и обсуждают коварные планы!

– Ты забыл, что Татьяна Владимировна не ведьма, а просто вредная старушенция. Она нечисть даже не видит, если та сама не покажется.