Ее дружественное отношение мне ой как необходимо. Впереди еще одна ночь в ванной, где я даже не помещаюсь целиком. Надо что-то с этим сделать, иначе Новый год я встречу у мануального терапевта на столе.

- Положить тебе еще одну подушечку под спину? – широко улыбаюсь ей.

- Спасибо, - Саша пережевывает вкусный пирог, отпивает чай и очень подозрительно смотрит на меня.

Передаю ей подушку и подсаживаюсь ближе. Наши колени касаются друг друга, дыхание постепенно синхронизируется. Мммм, вкусные у нее губы сейчас должно быть. С привкусом яблочного конфитюра и брусничного чая.

В уголке губ застыла капелька варенья, которую хочется слизать языком.

- Что? – Саша застывает, стоит мне податься к ней ближе.

- Все хорошо, - касаюсь большим пальцем ее губ, стирая каплю, - ты выпачкалась.

Челюсть сводит, как хочу ее поцеловать.

Мы же "жених и невеста", нам положено.

Облизываю палец, глядя ей в глаза. Саша краснеет.

Так мило, так сексуально.

И платье ее облегающее с красными гольфами до колена верх какого-то извращенного эротизма для меня добавляет. Невинная сладкая грешница.

Твою мать, Саша Колокольчик, что ты со мной делаешь?

- Поцелуй, - доносится рядом с нами детским тонким голоском, - традиционный.

- Какой традиционный поцелуй? – Саша вцепилась в свою тарелку с пирогом и посмотрела на застывшую рядом с нами троицу. Из воздуха материализовались, пока я увлекся развратными мыслями.

Меня сразу насторожило, что настроение у детей сменилось. Оно из хищнического и настороженного превратилось в праздничное что ли? Улыбаются, на Сашу смотрят, как на Конфету прямо. Точно, один и тот же взгляд обожающий.

Она им что? Резко направилась?

Я не против, но с чего вдруг?

Тут точно есть подвох.

Только где?

- Омела, - Иришка подняла свой маленький пальчик вверх, где непонятно каким образом появилась веточка того самого растения. Ниточка от нее тянулась к деревянной балке на потолке.

- Поцелуй под омелой дарит вечную любовь, - важно сообщает Иван. Он у них отвечает за информационную поддержку, - эта традиция уходит своими корнями во времена викингов и является очень древней.

- Вечную? – глаза Саши с испугом округляются. Она осторожно отодвигается от меня.

Боже, ну и смешная.

- Навсегда-навсегда! – в голосе Ильюши звучит торжественность.

- Это не наша традиция, - моя невестушка откусывает большой кусок пирога и начинает смачно жевать. Вид независимый, упрямый.

Ровно пока Иришка не начинает хлюпать носом.

Уууу… против этого приема без шансов. У меня еще ни разу не получилось отказать милому ангелочку с печальными глазками. Сейчас еще будут две огромных слезы – бусинки на щеках, а там и полноценная печаль – обида.

- Нехорошо детей обижать, - давит Илья, приобнимая сестру за плечи, - Иришка так старалась, хотела порадовать, а вы…. – И у самого глаза как у кота из Шрека.

Мощно... Тебе конец, Колокольчик.

- Давайте не будем плакать, поцелуй и поцелуй, мы же жених и невеста, так? - Саша сдалась, не выдержала, засуетилась. Тарелку с пирогом поставила на кофейный столик. Глянула на продолжающих мирно сопеть бабулю и Диму, повернулась ко мне. Ладонь нерешительно опустилась на мою майку, скользнула вверх.

- Так, - двигаюсь ближе к ней, обнимая за тонкую талию.

Саша вся в моих руках и это восхитительно. Словно булочка яблочная с корицей – свежая, теплая, сдобная, сладкая.

Склоняюсь ниже, почти касаясь губ.

Момент такой долгожданный, что хочется немного растянуть.

Рядом стоит цензура, поэтому нужно быть аккуратным. Детям по восемь лет всего. Не хватало нарушить их детскую тонкую психику, Оля со Славой мне за это шею свернут.