- Алексей Владимирович, - переходит на шепот Саша Колокольчик, - никто не должен узнать о нашей с вами договорённости.

Я почему-то об этом не подумал, а зря. В нашем рассаднике сплетен только дай повод, даже уборщица и та начнет жизни учить.

-Согласен, - двигаюсь ближе и тоже шепчу. В подсобке кроме нас никого, но на всякий случай.

- Едем к вашей бабушке, обманываем бедную старушку, - Саша посмотрела на меня осуждающе.

- Она не бедная, - еще чуть ниже склоняюсь. С такого расстояния до меня доносится конфетный сладкий запах ее парфюма. Да она и сама конфетка, только обертку разверни.

Взгляд падает в декольте, там на упругой груди лежит мое колечко. Вместе с ее вдохами и выдохами двигается, меня гипнотизирует.

- Успокаивайте свою совесть, - острые зубки прихватили пухлую губу, - сами обманываете и меня заставляете. Как вам не стыдно?

- Кто-то два оклада себе выторговал между прочим, - напоминаю своей бескорыстной подельнице о небольшой детали. Еще немного и мы вплотную. Моя грудь касается ее, локоть упирается в стену рядом. Буквально какая-то пара миллиметров и мы с ней проведем небольшую поцелуйную тренировку перед поездкой.

- Алексей Владимирович, вы меня зажали, дышать нечем, - Саша упирается мне в грудь ладонями и выскальзывает. В доказательство того, как ей было некомфортно, обмахивает себя ладонями, - уф, жарко. Я пойду, а вы через пять минут, чтобы никто не догадался.

Дверь захлопывается раньше, чем я успеваю что-то сказать. Оглядываюсь в чулане со швабрами, спиной прислоняюсь к стене.

Что это вообще сейчас со мной было?

Никаких пяти минут я, естественно, не жду, нет у меня их.

Дел и так невпроворот. Я же не просто так в зал шел, мне нужно составить отчет о том, как у нас организована работа, найти прорехи, наметить корректировки, перестановки. Кого уволить, кому просто влепить штраф. И возможно, но очень маловероятно, увеличить кому-то из сотрудников зарплату.

И самый первый пункт – подумать над сменой униформы для официанток.

Стоит распахнуть дверь, натыкаюсь на двух снегурок. По бейджикам Ника и Марина. Я их помню, они вчера с Сашей за одним столиком в комнате отдыха сидели, улыбались мне.

А вот сейчас не улыбаются.

- Что-то случилось? – спрашиваю осторожно. Мои работники прямо как минное поле. Что у кого на уме непонятно. Но я разберусь, наверно…

- Да, - отвечают синхронно.

- Мы бы хотели поговорить об одном деле, - Ника поджимает губы.

- Ладно, слушаю, - забираю с барной стойки свой блокнот и направляюсь на кухню. Не судьба мне сегодня заняться залом, всем от меня что-нибудь нужно. Пойду, гляну что у нас по меню. Посмотрю в каком состоянии оборудование, исправно ли работают вытяжки. У всех ли работников надеты шапочки, передники и перчатки. Не хватало только, чтобы кто-то из посетителей обнаружил в своей тарелке волос.

Со мной как-то такое было в другом ресторане, до сих пор при одном воспоминании рвотный рефлекс.

- Алексей Владимирович, мы все видели, - Марина теснит меня с одного бока, пока Ника зажимает с другого. Такие мелкие и худенькие, а как два охранника, окружили и сурово смотрят. Мы с ними в пустом коридоре для персонала, стены тут серые, бетонные некрашеные. Пол выложен черной плиткой. Стремно, блин! Как тут персонал вечерами ходит? Может поэтому все такие слегка поехавшие?

Надо делать ремонт. Зафигачить все в белое.

Или бежевое.

Отличный цвет – бежевый. Такой спокойный, приятный, безопасный.

- Вы о чем? – с трудом отвлекаюсь о мыслях о ремонте. Две мелкие занозы все еще тут. И смотрят на меня так колюче, что пластыри по всему телу расклеить хочется.