Он был такой красивый… Когда открылась дверь и перед ней предстал молодой мужчина с точеными чертами лица и теплыми шоколадными глазами, Веста обомлела. Она никогда с такими красивыми так близко не общалась. Язык прилип к нёбу, закружилась голова, и все, что она сумела — проблеять что-то про договоренность.
Но он взял инициативу на себя, проводил ее, предложил что-то, она не запомнила что — только ругала себя, что отказалась. Может быть, перестала бы так вздрагивать, когда его взгляд обжигал ее кожу.
Ох, с ним даже просто разговаривать было неловко, а уж когда он перешел к работе и дотронулся до ее плеч, Веста и вовсе унеслась мыслями куда-то в свои фантазии. Пальцы его были нежными и умелыми, и ей, соскучившейся по мужским ласкам, стоило немало сил держаться в рамках приличий и не стонать во время массажа.

Когда ее кожи коснулись губы, ей меньше всего хотелось в тот момент вскакивать, давать ему пощечину, бежать прочь… Ох, надо было. Надо.
А когда потянул платье вниз, хотелось, чтобы он оказался просто наглецом, который решил пристать к клиентке.
Потому что Веста ужасно боялась, что это все часть терапии! Нетрадиционной, шокирующей, как сказала Марьяна, действенной. Неужели он вот так лечит всех подряд?
Впрочем, даже это было все равно, лишь бы не останавливался!
Веста ерошила его непослушные мягкие волосы, таяла в ласковых руках и позволила зайти так далеко, что пути назад уже не было. В тот момент она прекрасно поняла всех женщин, которых раньше осуждала за интрижки с массажистами, тренерами и докторами.
До глубины души поняла!

Он разбудил в ней спящую до того чувственность, доставил такое удовольствие, какого Веста за весь свой небогатый опыт из одного институтского романа и одной недолгой связи с коллегой из соседнего отдела не испытывала даже близко. Она больше не сомневалась, выкинув из головы все лишние мысли. Следовала за ним туда, куда он вел, и с удивлением обнаруживала, как много наслаждения может дать ее собственное, казалось бы, хорошо изученное за двадцать пять лет тело в умелых руках.

Слова о деньгах прозвучали громом среди ясного неба.
Она стремительно летела с небес на землю, но сглатывая горькую слюну, уговаривала себя — я была готова к этому. Готова. Не жалко. Никаких денег не жалко за то, что сейчас произошло, пусть это и было… чем? Терапией? Пошленькой наглостью «психолога», который воспользовался ее доверием? Чем угодно. Деньги так деньги.

Но все оказалось гораздо хуже.
Проститутка. Так он сказал.
Шлюха. Если проще.
Шалава. Заслуженно.
И другие слова, которые приличные девушки знать не должны. Но обязаны избегать ситуаций, в которых они именно те. На букву «Б».

Веста снова встала, как вкопанная, зажмурилась и застонала вслух от охватившего ее пламени позора. Сама виновата! Сама! Заслужила!
Сама прыгнула на этого… этого…
Ох, она ведь и не узнала, как его зовут!
Ну и кто она после этого, а? А?

Спохватившись, нащупала в сумочке телефон. У нее же был записан адрес, а там вроде и фамилия была, и имя. Или только фамилия?
На экране множились уведомления — двадцать пропущенных! От Марьяны. Десяток сообщений! Неужели он сразу отправился звонить рекомендательнице и докладывать, как все прошло?
«Все хорошо, клиентка довольна, три оргазма и стонала в голос».
«Насчет аэрофобии ничего не скажу, но жопа зачет».
Не зря он ее так мял, аж не оторвать было.
Весте захотелось побиться головой о стену, но ближайшая стена была только у метро.

Она нажала на вызов.
И была сметена громогласной Марьяной из динамика: