– Ммм… – слышу еще один будоражащий стон.

– Ты моя маленькая, сладкая девочка, – глажу её по растрепавшимся волосам.

Толкаюсь снова, проникая глубже. Хочется на всю длину, но даже пытаться не буду. Знаю, что большой. А она – малышка.

Что бы я там ни нёс несколько минут назад, а больно делать ей намеренно не собираюсь.

Всматриваюсь в раскрасневшееся личико. Отвожу влажные прядки, прилипшие ко лбу. Валерия похожа на панду – косметика размазалась, от причёски не осталось и следа, только залаченные вусмерть пряди торчат в разные стороны.

Целую её снова и поднимаюсь. Сажусь меж её разведенных бёдер. Поднимаю одну стройную ножку и упираю пяткой в своё плечо. Так она снова раскрыта передо мной.

Не хочу торопиться, но чувствую – долго не продержусь. Делаю плавные глубокие толчки, массируя мягкие полушария её грудей, перекатывая твёрдые соски между пальцев.

Ловлю её шумные вздохи, протяжные стоны.

Касаюсь там, где двигается, словно поршень, мой член. Несколько скользящих движений по клитору, и девушка начинает биться подо мной, словно её тело прошивают электрические разряды.

Зачарованно любуюсь ею. И пропускаю опасный момент.

Она так туго сжимает меня своими стеночками, пульсирует… Что теряю контроль и изливаюсь глубоко в ней…

Матвей

Я просыпаюсь утром, но до рассвета ещё далеко. Сквозь неплотно сомкнутые шторы в спальню еле-еле проникает свет уличного фонаря.

Сажусь на постели, потирая глаза.

Воспоминания о нескольких последних часах проносятся в голове вихрем.

Валерия! Что за дичь я ночью с ней творил?!

Оборачиваюсь к спящей девушке, и волна мурашек пробегает вдоль позвоночника.

Иду в ванную.

Ночью после наших игрищ даже не помылся, уснул моментально.

Щёлкаю выключателем и буквально охреневаю от увиденного. Нет, дело не в заспанной роже. Она обычная. А в бурых разводах крови на животе и бёдрах.

Первая мысль – я что, растерзал Валерию ночью?!

Рвусь назад, чтобы проверить, в порядке ли она. Но торможу на пороге.

Если бы это было так, спала бы она так безмятежно? Конечно, нет. Значит, обычные месячные.

Когда пульс приходит в норму, быстро принимаю контрастный душ, вытираюсь и возвращаюсь в спальню, к Лере.

В комнате слишком темно. Я её не вижу. Но слышу мерное, спокойное дыхание. Веду рукой по простыне, нащупав горячее девичье тело.

В ответ на прикосновение раздается тихий стон.

Хм.

Яркий свет зажигать не хочется. Иду к окну и сдвигаю штору.

За ночь ещё выше сугробы намело, снегопад и сейчас продолжается. Какая снежная зима у нас в этом году!

Эх, зря сестра увезла детей на новогодние праздники. В Подмосковье сейчас ещё сказочнее, чем в Лапландии.

Сейчас бы порезвились, крепость снежную построили, снеговиков налепили… Можно было бы такую классную войнушку устроить!

Думал, честно говоря, что все вместе будем новый год встречать. И теперь как-то грустно без семьи.

Свою завести надо… да да да. Было бы с кем.

Отрываюсь от созерцания красоты за окном. И смотрю на постель.

В желтоватом свете, проникающем теперь сквозь стекло, рассматриваю женский силуэт.

Прищуриваюсь даже, потому что вижу не совсем то, что ожидал.

Шаг, ещё один.

Склоняюсь над укутанной в пуховое одеяло девушкой. Откуда на подушке копна светлых вьющихся волос?

Сажусь рядом с Лерой и отвожу несколько прядей от её лица.

Она больше не панда с синяками от растёкшейся туши вокруг глаз. Значит, пока я был в отключке, она умылась. А потом спокойно вернулась ко мне в постель и уснула рядом. Не сбежала, не вызвала полицию…

Спокойнее становится.

Ну я, конечно, идиот. Вроде в плен её взял, запугивал и стращал расправой. А потом оставил без присмотра на несколько часов.