Пока они пробирались к дому, девушка искоса поглядывала на этого Алексея Никифоровича. Ничего так, симпатичный. Достаточно высокий. Худой только. Ей-богу, как с голодного края. Щеки впалые, форма висит мешковато, хотя по плечам идет в размер… Блин, о чем она только думает? Это все Ирка виновата со своими разговорами о мужиках.

Войдя в подъезд, Олеся подошла к одной из дверей на первом этаже. Постучалась. Дверь открылась меньше, чем через минуту.

– Что, Ершова, никак мстить пришла? – Оскалился Дед Мороз, правда, уже без бороды и красной шубы.

– Совсем озверел, Хомяков? Жену позови, – потребовала она, толкнув дверь так, что Мышкину пришлось отойти вглубь квартиры.

Он только сейчас заметил Алексея.

– Оль, тебя тут требуют. – Прокричал он вглубь квартиры. – И я разрешение нашел, вот. – Он пошарил по курткам, висящим на вешалках, и протянул удостоверение работника культуры участковому.

В прихожую выглянула полненькая женщина лет тридцати.

– Леська, ты чего здесь? Я уж спать после смены собиралась. – Удивилась она.

– Оль, у меня рука болит. Надо посмотреть, чтобы перелома не было. – Девушка сразу перешла к делу.

Через минуту она уже сидела на табурете в комнате и шипела, стягивая с себя водолазку. Рука болела все сильнее.

– Ого! Вот это гематома. – Восхитилась Ольга и потыкала пальцем в самое больное место (как и все врачи). – Как же тебя угораздило-то?

– Упала с дерева на подкову, – проворчала Олеся, поморщившись.

Хозяйка квартиры принюхалась.

– Ты пила что ли? – С сомнением спросила она.

– Если бы. – Вздохнула Олеся с таким сожалением, что опытный нарколог тут же заподозрил бы у нее хронический алкоголизм. – Наумовна подкову в сугробе спрятала… Да у муженька своего лучше спроси, он все своими глазами видел.

– Хмм…, и спрошу. – Кивнула Ольга, продолжая пальпировать гематому. – Одно я могу сказать точно: переломов и вывихов нет. Зато есть сильнейший ушиб. Через полчаса все опухнет, так что рекомендую приложить холодное, намазать гепаринкой и выпить обезболивающее. Завтра напомни мне, чтобы я тебе больничный на три дня выписала. Нечего тебе с больной рукой к бешенным собакам лезть. А после новогодних праздников прошу ко мне на прием.

– А как же в клинике без меня? – Опешила девушка.

– У них во второй клинике аж три ветеринара, пригонят кого-нибудь. Не вздумай работать, а то все тетке расскажу. Она тебя быстро премии лишит. – Пригрозила Мышкина, тетя которой и владела сетью ветеринарных клиник.

– Хорошо, – проворчала Олеся, понимая, что спорить бесполезно.

– И не вздумай надевать водолазку. Застегни пуховик и так иди. – Безапелляционно велела участковый терапевт.

Олесе пришлось подчиниться. Неловко накинув куртку, она застегнула молнию левой рукой и, поблагодарив соседку, отправилась в прихожую, где сейчас находился только участковый с ее пакетами.

– Идемте. – Грустно сказала она мужчине, понимая, что ей еще предстоит знакомить этого Алексея Никифоровича с Аспидом.

Олеся жила на втором этаже, окна ее квартиры выходили на сквер. Точнее, на высокий тополь, чем и пользовался пару раз кот, сбегая через приоткрытое окно. И как только пролезал-то со своей комплекцией?