«Вера, пойми, я публичный человек, мой телефон знают многие и пишут мне всякую ерунду, в том числе набиваются в любовницы, но из этого не надо делать далеко идущие выводы и выдавать сексуальные фантазии каких-то дур за действительность! Поняла?»

Она поняла и больше не возвращалась к этой теме.

На следующий день, тридцать первого декабря, они уехали на модный лыжный курорт, где отдыхал Олег. О том, что случилось в тот вечер, они больше никогда не вспоминали. Кстати, с тех пор она не брала в руки телефон мужа и не проверяла содержимое его карманов. Из чувства самосохранения.

И прошлый Новый год у них выдался грустным. Сергей предложил отмечать праздник у его друзей, что не вызвало у нее одобрения – она не любила эту пару пустозвонов, которая нынче была в моде, не стесняясь «ничего не знача быть притчей на устах у всех». В итоге они с мужем поссорились. Потом помирились, но настроение было испорчено, и праздника не получилось.

«Ну а этот Новый год, похоже, станет самым запоминающимся!» – усмехнулась Вера.

Она вернулась в спальню. Чужой саквояж с камнями лежал в углу. Вера взяла один из камней, повертела в руках. Грани засверкали, внутри камня загорелся свет. Нет, не похоже, чтобы этими камнями набили саквояж просто так – «для веса», как предположил милиционер, – все-таки не булыжники какие-нибудь. Может быть, они даже представляют ценность.

Ее внимание привлек светло-серый камень. Приглядевшись, она охнула – в камень словно был впечатан крест. Удивительно – отчетливое изображение креста, бывает же такое... Вера долго разглядывала необычный камень, а потом положила его не в общую кучу, а на прикроватную тумбочку.

Она снова осмотрела саквояж и открыла «молнию» на боковом отделении, чего не догадалась сделать вчера. Есть там еще что-нибудь? В кармане лежала перевязанная пачка бумаг. Вера поспешно развернула ее – наконец-то, может, сейчас выплывет какая-то информация о владельце!

В пачке были ретро-открытки, в основном новогодние и рождественские.

Вера пересмотрела их все, но никакой информации о владельце саквояжа не нашла, поскольку открытки оказались не подписаны. Только пожелания «с Новым годом!» или «с Рождеством!».

– Вот спасибо-то! – усмехнулась она. – И вас с Новым годом! Странно, однако, что можно сказать о человеке, в дорожном саквояже которого лежат камни и старые открытки?

Утром тридцать первого декабря она еле поднялась – ей хотелось проспать Новый год с его массовой истерией веселья и проснуться уже после праздников.

«Не знаю, достигла ли я дна, но в любом случае падать дальше мне уже некуда! – усмехнулась Вера, наливая кофе. – Ощущение какой-то бесконечной стены. Во всем. Ищу двери, бьюсь в них лбом, а потом выясняется, что это стена».

Она сама себе напоминала лягушку из притчи. Как известно, целеустремленная лягушка, попав в кувшин с молоком, сопротивляясь и барахтаясь, сумела сбить молоко в масло и выбралась наружу. По поводу этой притчи одна талантливая женщина весьма удачно пошутила, что иногда молоко бывает обезжиренное, и тут сбивай – не сбивай, один черт ничего не выйдет. Вера подумала, что это именно ее история – она сбивает молоко, а оно обезжиренное.

...За окнами темнело. До Нового года оставалось всего ничего. Может, хотя бы переодеться? Не сидеть же в пижаме... Вера подошла к шкафу, вытащила новое платье, которое недавно привезла из Италии. Она собиралась надеть его в этот новогодний вечер, рассчитывая произвести впечатление на мужа. Обычно она покупала себе черные вечерние наряды, а в этот раз ей захотелось чего-то яркого, необычного, и она купила длинное платье «в пол» изумрудного цвета.