– Да, – прошептала Надя.

– Не слышу, – хохотнул Хоппер. – Говори громче!

– Да!!! – заорала Одинцова. – Поеду!!!

– И чтобы никаких вывертов, кукла, – предупредил Дьяконов.

– Это и тебя касается, – заявила покрасневшая от возмущения Надька и важно прошествовала к выходу, велев по пути мужу: – Чемодан в прихожей возьми.

В лифте спускались молча. Надежда дулась на Дьяконова, а тот добродушно улыбался во весь рот, но боялся спугнуть удачу. И только в машине, забросив чемодан в багажник и заведя двигатель, он как бы в шутку бросил:

– А мне тут всякие остолопы напели, что у тебя с Вовкой роман. Да еще консьержка позвонила. Хотел сначала за ложные показания с горе-осведомителей шкуру содрать. Но ты ко мне вернулась, поэтому всех прощаю! – Хоппер милостиво махнул рукой в сторону. – Я ведь, это… ехал твоему шефу морду бить, а оказалось, он с Риткой зажигает. Ночевал у нее. Они так смешно тискаются, как прыщавые подростки, – весело хмыкнул Дьяконов.

– Наоборот, – встряла Надежда. – Очень трогательно. Владимир Петрович на Анютку надышаться не может. Вон клубники приволок, «Кристалл». – Надька легонько постучала по лысой голове мужа. – Мыслитель ты, Дьяконов! – весело рассмеялась она, судорожно соображая, как поскорее связаться с Маргаритой, чтобы Хоппер не заметил. И чтобы там ни было, она мысленно поблагодарила Молоканова за внезапный визит и скоропалительный роман с подругой.

– Ага, Роден, – пробурчал бывший муженек, выезжая со двора. – Ноги повыдергаю, если узнаю, что ты с кем-то шарахалась, когда от меня ушла. И тебе, и кавалерам твоим.

После ухода Дьяконовых дверь запирать не стали и даже оставили распахнутой. Еще раз побывать в заложниках никому не хотелось. Вова выдвинул в дверной проем комод-обувницу, предотвратив любую попытку как закрыть дверь, так и без ведома хозяев войти в квартиру.

Пока Рита кормила Саньку, Молоканов сделал несколько звонков и вымыл посуду, оставшуюся после завтрака. А затем, начертив что-то на салфетке, позвонил зятю:

– Мне нужна твоя помощь, Серый.

– Собери вещи, – скомандовал он, как только Маргарита вышла с ребенком на кухню. – Здесь оставаться опасно. Поедем ко мне. А через пару дней замки тебе поменяем. Сейчас никого из мастеров найти невозможно.

Рита хотела было возмутиться – вместе меньше суток, а он тут уже указания раздает. Но подумала, что Вова прав. Находиться в квартире вдвоем с ребенком опасно. Павлик наверняка разжился той самой связкой ключей, которую Антон так и не соизволил отдать.

«Что же ему все-таки надо? Зачем пробрался в спальню? Неужели выкрасть Сашку? И что бы я тогда делала? Хорошо хоть, Володька в доме оказался».

– Одного не могу понять, зачем твой бывший родственник к тебе пожаловал? Что ему нужно? – словно прочел ее мысли Вова.

– Понятия не имею, – покривила душой Рита и помчалась собирать вещи.

Молоканов заметил поспешность в ее ответе, но говорить ничего не стал. Рано еще. «Сейчас главное, обеспечить безопасность ей и Саньке, а остальное приложится», – мысленно отмахнулся он сам от себя.

Он встретил зятя около лифта и сразу же забрал тяжелый мешок с железяками.

– Что тут у тебя? – полюбопытствовал Сергей, пытаясь заглянуть в тамбур.

– Говоря суровым протокольным языком – несанкционированное проникновение, – пробурчал Молоканов, понимая, что вопросов не избежать.

– И как далеко удалось проникнуть? – осклабился зять.

– Мне или вору? – довольно хмыкнул Вова.

Сергей расхохотался и стукнул Молоканова по плечу.

– Ладно, потом сам расскажешь, – отмахнулся он, вызывая лифт. – Пойду, а то Ирка хватится. Придется ей что-нибудь наплести, куда я половину кладовки первого января выволок.