– И когда все успели узнать? – спросила как бы саму себя.

– Кажется, Кристинка с подружками все выболтала, – Олеся листала чат курса, пытаясь найти доказательства своей теории. – Вот да. Пригрозила, чтобы к… цитирую… «ее Димочке никто даже рыло свое не поворачивал. Ей этот отпуск дан, чтобы с ним помириться».

Я пошамкала губами, пытаясь вложить в это действие и свой взгляд весь сарказм того, о чем я медленно думаю по этому поводу. Олеся язвительно хмыкнула, а Ната улыбнулась уголками губ. Круто, когда есть подруги, которые понимают без слов.

Я отвлеклась на ленивое ковыряние коктейля и не заметила, как за соседний столик уселась группа парней. Не поняла, пока не бросила случайный взгляд на побледневшую, а затем покрасневшую Олесю. Впрочем, сейчас она меняла цвета, словно флаг Белорусии сложили и переворачивают. А по направлению ее взгляда я поняла причину.

Егор о чем-то шутил парням, они заразительно и громко смеялись, то и дело сверкая зубами.

– Э-э-э-э, так не пойдет, мадам! Смотри в еду. – Я насильно отвернула лицо подруги от вида ее кумира. Ната лишь сочувственно вздохнула. Мы никогда не видели ее в кого-то влюбленной или страдающей по парню. Всегда собранная, занятая своими хобби. Где-то в глубине души мы ей завидовали. Она не сталкивалась с теми душевными проблемами, которые сейчас мучают меня после расставания и уже целый год, как Егор с нами учится, Олесю. Она как трезвый водитель в нашей компании, если нас развезет, она приведет бедняжек в чувство. Или, по крайней мере, постарается, чтобы мы не ударили лицом в грязь.

– Ах, какой он красивый, когда ест… – мечтательно произнесла подруга, и я поняла, что задумалась и отвлеклась от насущной проблемы. Потому что Егор не ел как идеал. Совершенно. Абсолютно. Он ел как… как парень. А Олеся уже подперла голову кулачком и глаза заполнились розовой пеленой, готовые смотреть на это вечно.

– Олесь, мы уже поели… – Ната сомкнула брови. – Давай сходим в СПА перед сном? Тебе явно нужен расслабляющий массаж.

В дверях на входе показался Смирнов, и тут уже в действие пришла я.

– Точно! Массаж! И куда я дела свою карточку? – я нервно полезла под столик, потому что на нем ничего не было. А в чехле телефона было пусто. Отец меня убьет, если я потеряю его безлимитную платиновую кредитную карту.

Это стало напоминать дурдом. Олеся сидит и громко вздыхает. Наташа что-то монотонно ей бубнит, а я ползаю под столом и шарюсь по диванам, как какой-то наркоман в поисках закладки.

– О, девчонки, снова привет! – Знакомый бесячий голос. – А где ваша нервная кусачая гончая?

– Если еще что-нибудь скажешь о моей принадлежности к животным, – я раздраженно вылезла из-под стола, – я оправдаю твои ожидания и укушу.

Наши взгляды с Димой встретились. Он снова был весь такой заряженный энергией, будто в него вселились сто чертей и пляшут там. А я была мрачная как туча, чья молния собирается его угрохать.

Смирнов в ответ рассмеялся.

– Тогда мне придется ставить укола от бешенства. Еба-а-а, пончики, – он взял тарелку, над которой я пыхтела последние полчаса, но так ни одного не съела. – Я возьму заморить червячка? А то пока официант хоть что-нибудь притащит, я умру от голода.

– И так будет лучше для всех… – заключила я, желая, чтобы они оказались сухими, а ему было нечем запить.

И вместо ответа он подошел так близко, что словно пробил мой защитный щит. Все подколы с ним работают как-то на расстоянии, а не когда он… почти касается…

– И для тебя тоже? – Наклонился. Бархатный шепот достигал уха и вводил в состояние ступора. Меня аж застряло. – С кем же ты будешь постоянно ругаться, если меня не станет?