Наверное, я просто не желала его обижать и была больше занята дедушкиным кафе, чем собственной личной жизнью.

– О чем задумалась, Юль?

Прерывая мои размышления, заглядывает через плечо Демьян, а я радуюсь, что успела свернуть переписку. Не хочу обременять его подобными глупостями. Я обещала не видеться с Сеней и не планирую этого делать.

– Да так, ни о чем. Мелочи.

Мягко отвечаю Ларину, и мы все разбредаемся спать. Ярких впечатлений так много, что я вырубаюсь моментально, стоит только голове коснуться подушки, и крепко сплю до самого утра.

Завтра я обязательно почитаю Алисе сказку на ночь, а она мне расскажет, как прошло ее второе занятие по танцам.

А новый день встречает нас ослепительным солнцем и привычной спешкой. Я второпях готовлю освянку и засыпаю кукурузные хлопья молоком, Демьян варит нам кофе, Алиска сонно трет ладошками глаза. Завтракаем так же впопыхах, потому что уже начинаем опаздывать, и счастливо грузимся в машину, переговариваясь.

– Так, новая няня нам все-таки нужна, – подытоживает Ларин, поручив своему провинившемуся пиар-агенту отвезти дочку в студию после школы, на что я согласно киваю.

– Только можно я проведу собеседование?

Вчера мое воображение уже набросало примерные критерии идеальный кандидатуры, и мне приятно, что Демьян доверяет эту миссию мне.

– Хорошо.

Мазнув губами по моей щеке, он помогает мне выбраться из автомобиля и обещает заехать с Алисой на ужин. Потому что у нас в кафе, действительно, самые вкусные блинчики с ванильным кремом и клубникой и ежевичные эклеры.

В общем и целом, смена проходит спокойно и без эксцессов. Только иногда некоторые клиенты подозрительно косятся в мою сторону и бойко шушукаются. Скорее всего, обсуждают избранницу депутата Ларина.

– Юлька, да ты теперь знаменитость. Автограф дашь?

– Женька! – фыркаю на свою неугомонную подружку, размешивающую в пиале крем, и обреченно вздыхаю, когда она мечтательно тянет.

– Что, Женька-а-а? Продам потом за дорого.

До закрытия кафе остается около получаса, толпа постепенно рассасывается, и мы с Петровой откровенно скучаем. Она по второму кругу натирает до блеска стаканы, я листаю ленту в поисках новых интересных рецептов и отсчитываю минуты до появления Демьяна с Алисой.

Сама себе не признаюсь, но уже скучаю по маленькому озорному солнышку и большому вредному депутату.

Вскоре звякает колокольчик, и я подскакиваю, оставляя на столе гаджет. Дергаюсь на звук и стремительно разочаровываюсь, натыкаясь взглядом на взъерошенного Миленина.

– Здравствуй, Юля.

– Здравствуй, Арсений.

В три шага парень преодолевает расстояние до прилавка и патетично опускает на столешницу листок, исписанный мелким убористым почерком.

– Розы красные – двадцать букетов. Шоколадные конфеты – пятнадцать коробок. Это что, Сень? – глупо хлопая ресницами, спрашиваю я и не могу поверить в предположение, которое подкидывает воспаленный мозг.

– А ты не догадываешься?

Взвизгивает Миленин, прочесывая отросшие светлые волосы пятерней, а я впервые смотрю на него другими глазами. Я всегда считала Арсения бережливым и рациональным, а не скупым. Когда он просил у официанта положить остатки несъеденного ужина в контейнеры, ведь «выбрасывать пищу – это преступление, Юль». Когда дарил собственной матери один подарок на день рождение и на новый год, потому та родилась первого января. Когда выбирал более бюжетную кофейню, ведь «здесь и так восхитительные круасаны и вкусный латте».

А оказалось, что Сеня просто типичный жмот.

– Фен с тремя насадками? Рамка для фотографий – две? Серебряный браслет с гравировкой? Миленин, ты серьезно? – читая строчку за строчку, я испытываю все больший шок и хочу верить, что зрение меня поводит. Но буквы на треклятом листке достаточно четкие и разборчивые.