Звонок прерывает нашу содержательную беседу.

Перевожу взгляд на телефон с чётким ощущением надвигающейся беды на мои нижние девяносто.

- Слушаю, - обреченно говорю в трубку.

- Анастасия Викторовна, - голос секретарши главврача звучит слишком официально. - Вы не могли бы сейчас же подойти к Олегу Геннадьевичу?

- Уже иду, - поднимаюсь и машу рукой Альбине, показывая, чтобы она тоже выдвигалась в сторону выхода.

- На ковёр вызвал? – правильно считывает она по моему лицу, кому именно я понадобилась.

- Ага, - подтверждаю её версию.

Мы расходимся с ней в разные стороны.

Секретарша при моем появлении без единого слова кивает в сторону кабинета главного.

Глубоко вдыхаю, открывая дверь.

И резко выдыхаю с каким-то противным хрипом, как только замечаю рассевшуюся на стуле (и довольно вальяжно, прошу заметить) фигуру вчерашнего хама из терапии!

Да чтоб тебя, Кинг-Конг ты долбаный, «пропоносило» три раза на день!

Как там говорила Альбинка?! Ждет меня сюрприз от Деда Мороза?!

На, Настенька, получи своё "чудо" и распишись!

Срочно!

Срочно надо просить подружку: пусть в темпе вальса раскидывает карты и высматривает в них способы того, как мне теперь избавиться от этого «чуда»!

Александр

Пришла.

По виду - как на эшафот. Сразу ясно - знает, что сейчас драть тут её будут.

Едва заметив меня в кресле, задохнулась и почти блеванула. Не нравлюсь.

Ну ничего, стерпится, слюбится. Я знаю, как укрощать таких красивых принцесс.

- Анастасия Викторовна, проходите, пожалуйста. Не стесняйтесь.

Это Геннадьевич ожил. Местный движок, так сказать.

С их главврачом у меня не то чтобы дружба до срачки, но контакт вполне себе налаженный. Искрящий, блять. Как проводка в его чёрном жидае*, что сейчас аккурат у меня в СТО прохлаждается.

- Спасибо, Олег Геннадьевич.

Зубочистка проходит к нам, бросая на меня такой колючий взгляд, что реально хочется проверить, не осталось ли царапин на роже.

- Анастасия Викторовна, тут у нас возникло недопонимание. Александр Иванович сегодня выразил жалобу в письменной форме на моё имя касательно питания пациентов терапевтического отделения, в частности именно его. Поясните, пожалуйста.

Я пока примолк. Наблюдать за этой фифой в принципе тоже удовольствие. От слов шефа её спина напрягается, и она начинает переступать своими тонкими копытцами на одном месте. Чем больше вещает Геннадьевич, тем сильнее розовеют её щёки и от гнева нервно дёргаются ноздри. Зачётная, блять, кобылка. Дикая,как мустанг. Обкатать бабенку надо. Тест-драйф провести обязательно!

В моих штанах снова жопа, и это в данный момент полная хуйня, так как сидеть с деревянным членом, когда вздёрнуть на него ты никого не можешь, такое себе удовольствие.

Сменил позу, слушая блеяния Зубочистки про мой диагноз, режим и диетический стол.

Геннадьевич в ответ кивает, но по его харе всё ясно - будет давить гашетку* до пола. Давит. Умно так. Витиевато, сука, что где-то посередине я теряю связь со своей проблемой,а упырь Геннадьевич прямо кайф ловит от этой прилюдной дрючки.

И мне это уже как-то не особо нравится. Кайф с Зубочисткой должен ловить только я. Осталось разобраться с её семейным статусом. Вдруг там муж-гондон и спиногрызы. И если насчёт второго я спокоен: этих вонючих цветов жизни я, как ни странно, люблю – то вот с первым… придётся подумать.

- Олег Геннадьевич, извини, что перебиваю, но мне бы хотелось конкретики. Что с моей жрачкой? Отху… отпесочить свою сотрудницу сможешь и попозже.

Настя снова бросает на меня демонический взгляд, явно навлекая на меня не только понос и желтуху, но и что-нибудь похлеще. А меня это неебически вставляет. Это, сука, капец мне.