— Моего спутника в дороге ранила нечисть. — без прелюдий начал мой неожиданный гость. — Позволите остановиться у вас на пару дней? Хорошую оплату гарантируем. А если еще и барсов пристроите и накормите, то накинем три золотых.

Я ни разу не счетовод, но в голове быстренько сложилась картинка, что только на три монетки смогу новый сарай построить, баньку подлатать и коровку купить. А если еще и за постой хотя бы один накинут, то я им свои травы в пользование отдам! Но я же не простушка какая, а ведьма крупной деревеньки, чтоб без уговору в хату пускать.

— За постой еще два. — сказала уверенно, жадно осматривая мужчину, без труда поддерживающего своего раненного товарища.

Карие глаза удивленно округлились. Да-да, сам цену обозначил, а если готов на  ездовых барсов три золотых выкинуть, то может и еще два накинуть.

— Вот ведьма! — не то удивленно, не то уважительно протянул теперь уже мой гость, по-хозяйски вваливаясь в дверь, занося с собой морозную свежесть.

— А ты кого на отшибе увидеть хотел? Селянку румяную, аль графа какого?

Тот недовольно зыркнул на меня и целенаправленно потащил раненного в закрытую на зиму дверь. Хотела предупредить, что там отнюдь не теплее чем в сарае, но меня снова наградили недовольным взглядом, и я решила промолчать, лишь фыркнула. А смыл возмущаться причудам человека, который скоро меня обогатит? Беспокоило другое —  что-то в этом мужчине не так, от него веет давно забытой энергией.

Раздался хруст дерева — это он рассохшуюся дверь открыл, и я даже стоя около печки ощутила запах пыли. Непроизвольно чихнула и вытерла нос кистью.

— Еще один накину, если за час приведешь это место в полный порядок и накипятишь воды. — мужчина отошел от темной комнатушки и не придумал ничего умнее, как подкинуть своего товарища на печку.

Предупредить его не успела.

Раздалось возмущенное гагаканье Шипы. Гусь, до этого крепко спящий, распушил свои перья, пару раз ударил по лицу мужчине крыльями и слетел с печки на обеденный стол. Все это сопровождалось отборным матом со стороны новоприбывшего и характерным кличем гуся обыкновенного.

Когда Шипа совладал со своими привычками, доставшимися от самых обыкновенных родителей — то есть гусей подворных, ткнул крылом в сторону злющего мужчины и возмущенно начал меня отчитывать:

— Девка, ты кого в дом притащила? Совсем страх потеряла?!

Да чтоб ведьме указывал гусь ожиревший? Да ни в жизнь! Схватила птицу за клюв, пока та не опомнилась, и уверенно сгребла фамильяра подмышку. Нет, так легко он сдаваться не собирался, и пытался шипеть, но увидев взгляд разозленной ведьмы быстренько втянул шею и прикрыл глазки. То-то же.

— Сначала воды, а потом комнату отмыть. И побыстрее! —потребовал гость, не дожидаясь окончания нашей с Шипой перепалки.

Когда увидела искорки в его глазах — едва от счастья не расплакалась. Маг! Настоящий маг в нашем захолустье! Чуть гусю шею не свернула, стараясь скрыть свою радость.

Отпустила Шипу, схватила шубу и рванула с ведрами к колодцу, застегиваясь буквально на ходу. Попался, голубчик! Как буду притворять зародившийся в голове план — разберусь после дел, ведь в моих же интересах привести комнатку в божеский вид.

Быстро добыть горячую воду не удалось, банька как никогда долго нагревалась, заставляя меня протоптать целую тропинку возле нее.

Шипа, честно стараясь дождаться, когда я сама озвучу причину оживления, не выдержал, и буквально на весь двор стал требовать от меня объяснений странного поведения.

— Он маг. — озвучила прописную истину, на что гусь, будто человек, упер крылья в бока.