- Вы же сами понимаете, сегодня выходной, на носу Новый год, в магазине аншлаг!

Аншлаг, это точно.

Сотрудники отдела одежды пожимают плечами.

Охранник на выходе тоже.

- Девушка, вы соображаете, какой тут поток? Да у нас тут за полчаса десятки проходят детей! И родителей!

- Она одна, понимаете? Маленькая девочка! Одна! В нарядном платье!

- Одну я бы не выпустил. – он делает многозначительную паузу, словно пытается всё-таки что-то вспомнить, но… - Не выпустил бы. Значит она к кому-то пристроилась и вышла!

Пристроилась и вышла? Как? Вот так просто?

В этот момент из магазина как раз выходит дама с той самой малышкой, которую я в примерочной перепутала с моей Янкой, и рамки начинают истошно вопить. Охранник тут же тормозит её, просит показать покупки, чек…

И тут меня осеняет догадка!

Точно! Моя малышка была в нарядном платье, которое мы с ней примеряли. Мы его не купили, получается у неё на платье должен быть магнит!

И этот магнит так же обязательно бы запищал!

Подскакиваю к охраннику, который уже отпустил покупательницу, объясняю про магнит и вижу, как мужчина хмурится – явно же его косяк! Выпустил малышку, да еще и в одежде, за которую не заплатили!

- У нас сегодня система сбоила полдня, вы только что сами видели. Звенит, не пойми почему. На каждого второго покупателя срабатывает. Я мог пропустить. Надо смотреть по камерам.

- Так посмотрите!

- Камеры – не моя компетенция. Вам надо к начальству. Но одна девочка точно не выходила.

Он говорит это так просто, так хладнокровно!

А у меня сердце сжимается, словно в тисках ужаса.

До меня только сейчас доходит.

Если она не могла уйти одна, значит… значит мою малышку кто-то мог увести!

Боже!

А если… если её украли?

Мамочки…

Реву, нет сил, дышать не могу, паника накатывает. Голова кружится. Перед глазами мушки черные.

- Девушка, успокойтесь, давайте пойдем в администрацию, сделаем объявление. – как сквозь толстый слой ваты слышу мужской голос.

- Погоди ты, ей присесть надо, водички… - перебивает женский, - девушка, как зовут ребёнка?

- Я… Яна… я…

Говорю и понимаю, что не могу вздохнуть, грудь сдавило, словно ребра стянула невидимая лента. Пытаюсь открыть рот и не могу. Пелена перед глазами, потом темнота – я проваливаюсь куда-то в черную, душную, тягучую воронку.

4. Глава 4.

- Что значит, мать ребёнка не отзывается? Вы объявление сколько раз давали?

Мне кажется, я сейчас начну закипать. Мы с крохой сидим в офисе администрации торгового центра уже полчаса как минимум.

Вижу, что малышня уже глазки трет – время дневного сна, да и проголодалась она, яблоко, которое ей тут дали сгрызла за минуту.

- Полицию надо. Оформить. Ребёнок потерялся, мать не объявляется. Пусть забирают в приют.

- Какой приют, вы что, совсем?

- А вы как со мной разговариваете? – дама, типичная вахтёрша, приспускает очки, - Вы вообще кто? Вы ребёнка нашли? Спасибо. Привели к нам? Прекрасно. Дальше не ваша забота. Идите домой, готовьтесь к Новому году. Мы тут сами… с усами.

- Что значит – сами? Сами в приют отвезете? Нет уж, извините. Лучше я сам. Сам её мать без вашей помощи найду.

- Подождите, что значит – найдете сами? А ребёнка куда? Это не ваш ребёнок!

- И не ваш. Считайте, что я к вам не приходил.

Встаю, малышку держу на руках, она меня всё так же за шею обнимает, глаза на мокром месте, она уже и поревела, когда услышала, что мамы нет. Еле успокоил.

Когда начала рыдать я просто в ступор впал. Что делать? Маленькое хрупкое тельце дрожит, слезки по пухлым щечкам катятся.

Честно, в этот момент я реально почувствовал себя… отцом.