– Я пришла подать жалобу.

– Надо же!

Он нагло, злобно рассмеялся. Стелла с удивлением посмотрела на него и потом ледяным тоном спросила:

– А что это ты смеешься? Тут нет ничего такого забавного.

– Я не смеюсь.

– Ну как же, я слышала.

Он принял вид важного чиновника и приосанился на стуле.

– Так по какому поводу ты пришла? Я очень занят, между прочим, Стелла.

– Ты считаешь лапки у мух?

– Если ты будешь разговаривать таким образом, я выставлю тебя за дверь.

Стелла злобно прошипела:

– Я пришла по поводу моей матери, Леони Валенти. На нее напали сегодня ночью в больничной палате. Я хотела бы подать заявление.

– На кого?

– На… ну я не знаю. То есть я знаю, но у меня нет доказательств.

Он переложил с места на место бумаги на столе, чтобы придать себе более внушительный вид, приложил палец к подбородку и заявил:

– Если тут кто-то может подать жалобу, то только она. Но не ты.

– Но она не в состоянии это сделать.

Он вновь погрузился в бумажки, вид у него был враждебный. Он явно не обращал на нее внимания.

– А если я принесу тебе медицинское освидетельствование, подтверждающее наличие следов избиения, синяков, ран?

– Повторяю еще раз, это должна принести она, не ты. Это она жертва.

– Ты же сам прекрасно знаешь, что…

– Таков закон, Стелла. Ничего не могу с этим поделать. Ты еще можешь написать прокурору Республики и изложить все факты.

– И каковы мои шансы?

Она не знала, зачем задала этот вопрос, ведь ответ был известен заранее.

– Ну, ты можешь это сделать, но он… он ведь получает сотни писем!

Зазвонил телефон. Лампирон снял трубку: «Да, шеф, конечно, шеф, сейчас, шеф».

– Я вынужден тебя покинуть.

– То есть мне просто валить отсюда, и все?

На лице его появилась покровительственная улыбка. Улыбка начальничка, наделенного маленькой, но властью. Он погладил себя по животу, подумал о предстоящем обеде: что там мадам Лампирон сегодня приготовила? В школе, в столовой, он отскребал соус бешамель со дна тарелки.

– Ну ты все сказала, что хотела? – поинтересовался он, взглянув на часы.

– Иди на хрен, вот что! – процедила Стелла сквозь зубы.

Она схватила сумку, лежащую на стойке, мотнула ее в воздухе и вышла за дверь, хлопнув ею со всей силы.

– Ну и мудила этот Лампа!

Едва она залезла в кабину, зазвонил мобильный. Она схватила его и, не взглянув на номер, прокричала:

– Алло?

В трубке послышалось сдавленное хихиканье. Тюрке.

– Ты меня узнаешь?

– Что?

– Я неподалеку, Стелла, я совсем рядом. Посмотри, вот он я, на перекрестке, сейчас я тебе подам знак.

На правой стороне улицы был припаркован белый «Рено». Левое крыло помято, поворотник висит на волоске. Стекло со стороны водителя опущено. Тюрке высунул руку с поднятым кверху средним пальцем.

– Ну, видишь меня? – ухмыльнулся его голос в телефоне.

– Сволочь!

– Мы будем следить за тобой по пятам, крошка. Ни на секунду не оставим в покое. Это была плохая идея пойти плакаться в полицию. Комиссар ведь кореш Рэя, ты не знала? Вчера они вместе ужинали. И там была еще твоя подруженька Виолетта. Вот это женщина, настоящая, с большими сиськами. Люблю женщин с большими сиськами.

– Чтобы спрятать в них твою говнистость? Боюсь, таких больших не бывает.

– Берегись, Стелла! Не с того начинаешь. Ой, боюсь, окажешься ты со мной с глазу на глаз в темном переулочке…

– Что, спать от этого не можешь, ракообразное?

– Это ты утратишь сон и аппетит. Я этим лично займусь.

Он прошипел это в телефон, мерзко посмеиваясь.

– Что ты хочешь, Тюрке? Говори яснее. У тебя так все в башке перекрутилось, что у меня у самой заболевает голова, когда я пытаюсь тебя понять.