– Отличный ответ, Алекс. Чувствуется, что ты подготовился, и как следует прорекламировал выбор своей новой команды. Скажи, а как твоя семья отнеслась к тому, что ты будешь играть в НХЛ? Вы же всё-таки русские.

– Для мамы это было полной неожиданностью, но она даже и не думала меня отговаривать. Отец же сразу сказал, чтобы я показал всё, на что способен.

– А как же чиновники и ребята из КГБ? Они не вставляли палки в колеса?

– Нет, конечно, скорее, наоборот, без одобрения со стороны советского правительства этого перехода просто бы не было.

– Понятно, Алекс, спасибо. И последний вопрос, если ты не возражаешь.

– Без проблем.

– Это ведь не первая твоя поездка в Канаду или США. Ты уже был в Калгари и Нью-Йорке. Насколько у нас лучше, чем в СССР? И как скоро переедешь в Миннесоту? Ты рад, что уезжаешь из Советского Союза? Разница же огромная.

Вот ведь козёл! Зачем, спрашивается, задавать такие вопросы? Но ладно, отвечать нужно.

– Стэн, я рад тому, что буду игроком команды НХЛ. Так получилось, что, несмотря на то, что мне всего 17, я уже выиграл у себя в стране всё, что только можно, за исключением взрослого чемпионата мира, но это не так важно. Я перехожу в “Норт Старс” не за деньгами, – на самом деле, тут я немного лукавлю, особенно, учитывая последние новости, но это говорить не обязательно, – и не ради красивой жизни.

– А зачем?

– За новым вызовом. Я просто хочу стать лучшим в истории. А этого без кубка Стэнли и охапки индивидуальных наград в НХЛ сделать нельзя. Вы же без этого будете всё равно кричать, что Уэйн Гретцки лучше, и не важно, что у меня будет пять побед на Олимпиаде, а у Уэйна ни одной. Грубо говоря, я пришёл, чтобы побить вас в вашем же собственном доме. Если бы была команда НХЛ в Москве или в Свердловске, я бы играл в ней.

– Это очень громкие слова для новичка, Алекс! Очень громкие. Ну что ж, будет интересно посмотреть, что у тебя из этого получится.

Закончив с журналистом, я сел за стол Миннесоты, правда, чуть в стороне от всех остальных, и мне тут же принесли стакан колы.

Потягивая ледяной напиток, в Колизее было достаточно жарко, и газировка была очень кстати, я смотрел, как всю та же команда снова выходит на сцену, и Феррел подходит к микрофону.

– “Миннесота Норт Старс” выбирает под общим вторым номером драфта сезона 1988–1989 Майка Модано из “Принс Альберт Рейнджерс” Западной Хоккейной Лиги.

Снова аплодисменты, и вот, на сцену поднимается Майк. Точно так же как и я, несколькими минутами ранее, он надевает джерси Миннесоты, принимает поздравления, а потом фотографируется.

– Алекс, поднимись, пожалуйста, на сцену, – сказал мне какой-то помощник Феррела, – Босс хочет сделать с тобой и Майком общую фотографию.

Я тут же поднялся на сцену, улыбаясь, снова подал руку Майку, сейчас он уже не стал выделываться, пожал её, и потом мы вместе с ним сфотографировались.

Я пошёл на своё место, а Майк остался на экспресс-интервью. Дойдя до своего места, я тут же увидел, что мной занялась мать Майка.

– Сын сказал, что ты русский, – сказала она, меряя меня взглядом.

– Да, миссис Модано, верно.

– Русский из Советского Союза обошёл моего сына на драфте, и будет играть с ним в одной команде. Последние дни наступают, не иначе.

– Я уверен, что если мы с Майком будем играть в одном звене, то у нас получится отличное взаимодействие. Я люблю играть на партнеров, а Майк похож на очень быстрого парня. Мы хорошо повеселимся.

– Я смотрел на твою игру, парень, – вмешался в разговор мистер Модано, – я даже благодаря тебе выиграл двадцатку, поставил на твой гол в матче с Канадой.