Я хорошо понимал, что если с моими канадскими выходками мне всё сошло с рук, спасибо старшим товарищам и моей игре, то вот с личной жизнью нужно что-то делать.

В моём случае, что-то делать – это расстаться с Никой. Только сделать это по-хорошему.

И цацки от Cartier для этого подходят лучше всего.

Для чего они мне, ребята не спросили, а сам я решил не акцентировать на них внимание.

В результате, мы уложились за три с небольшим часа и на такси вернулись в олимпийскую деревню как раз вовремя.

Потом была поездка в аэропорт, паспортный контроль и вот мы уже в небе, взяли курс на Москву.

Кучу денег я потратить не смог, но менять их на валютные чеки для Березки я не собирался. Как-никак, совсем скоро я обратно полечу, там и дотрачу.

Встречали нас как героев. Торжественная делегация, плакаты, цветы, журналисты и обязательные речи официальных лиц.

От лица всех советских спортсменов говорил Третьяк.

– Товарищи, мы очень рады что смогли с честью выполнить задание поставленное перед нами партией и правительством, и тем, что как следует порадовали простых советских людей, любителей спорта.

Там, в Канаде, хоть мы и были далеко от дома, но каждый из нас чувствовали вашу поддержку и свою ответственность за то, чтобы не подвести вас. И у нас это получилось.

Еще когда наш ИЛ-86 была над Атлантическим океаном выяснилось что сразу домой мы не полетим. Вылет в Свердловск у нас запланирован на следующий вечер, а днем все ожидают в госкомспорте для вручения правительственных наград.

Так что, вся команда сразу после того, как заселилась в гостиницу Космос отправилась в ресторан.

А потом в следующий, и следующий и следующий.

Это был ну просто легендарный загул. Мы заходили в один ресторан, пили, много, а потом шли в следующий. Я в этом всём, правда, не участвовал, как-никак семнадцать лет.

Так что мне досталась роль фотокорреспондента, и я на свою новенькую Минолту снимал всё происходящее.

Утром, большая часть команды даже не вышла из своих номеров, и наиболее живых из гуляк, ну и мне как единственному кто вообще не пил, да и вообще самому молодому, пришлось идти за пивом для всех остальных. Такое вот проявление дедовщины, так сказать.

Но я был не против, видно же что мужикам плохо, а вечером у нас важное мероприятие. Нужно помочь.

В итоге все успели прийти в себя и как огурчики отправились в госкомспорт.

В отличие от Брежнева, который спорт любил, практически весь, или постсоветских руководителей, которые не упускали случая пропиариться на нашем брате, и вручить награды и премии в Кремле, Михаил Сергеевич Горбачев был к спорту абсолютно равнодушен.

Настолько, что при нем количество спортивных трансляций на телевидении сократилось чуть-ли нее в несколько раз.

Поэтому никакого поздравления от первых лиц государства не было. Награждал нас всё тот же Марат Владимирович.

Кандидатов в мастера спорта среди нас нет, и в результате награждали исключительно заслуженным мастером спорта, ну а те уже имел это звание, как та же первая пятерка ЦСКА или Третьяк, просто получили крупные денежные премии. В общем, внакладе никто не остался.

Встреча в Кольцово, куда мы прилетели впятером, трое игроков, Асташев и доктор Нестеренко, превратилась, несмотря на раннее утро, или даже позднюю ночь в еще одну демонстрацию.

Встретили нас товарищи Петров, первый секретарь Свердловского обкома, Владимир Михайлович Власов, председатель областного исполкома и Завьялов, председатель спорткомитета.

Ну и чуть-ли не половина зала аэропорта была полна теми, для кого мы собственно и играем, простыми болельщиками.