Утром восьмого января я собиралась на пары, обуреваемая массой разных эмоций. Вова не общался со мной все праздники, но это совершенно не значило, что он отпустил меня. Как раз наоборот… Его кольцо все эти дни лежало в моей шкатулке. Я убрала его, чтобы оно не мозолило мне глаза, а сегодня достала, чтобы вернуть.

Надевая форму, глядя на себя в зеркало, я чувствовала, будто возвращаюсь в страшное место, и что я снова буду там совсем одна. Мы с Женей созванивались накануне… все же тяжело, когда такая огромная разница во времени… он поддерживал меня, подбадривал. Помогало не очень. Я была готова сражаться, но понимала, что есть вещи которые просто невозможно предугадать.

Но, зато у происходящего был один бесспорный плюс. Я больше не боялась быть собой в «Элит» и открыто показывать свою жизнь. Мне было плевать на мнение богатых детишек, которые не видали реальных проблем.

Я представляла новый год сумасшедшим, и я не ошиблась… Все началось еще на дорожке, ведущей к учебному корпусу «Элит». Я увидела странную толпу еще издалека, решив, что что-то случилось. А когда подошла ближе – толпа бросилась на меня. Оказалось, что это были репортеры.

— Женя! Евгения! Госпожа Шубина! — доносилось с разных сторон. — Посмотрите сюда! Один вопрос, пожалуйста!

Я застыла на месте, озираясь на вспышки, камеры и микрофоны. Журналисты взяли меня в кольцо.

— Скажите, это правда, что сын Владислава Волчика сделал вам предложение?

— Каково быть нищей невестой одного из богатейших наследников города?

— Как вам удалось окрутить его?

— Правда ли, что вы живете в заброшенном доме с бродягами?

Вопросы валили со всех сторон. Странные, грубые, обличающие. Часть информации была ложной, до ужаса ложной, призванной унизить меня. Я не понимала, откуда репортеры брали такие ужасные факты обо мне.

Мимо проходила Кира и часть журналистов бросилась на нее.

— Госпожа Касмицкая! Всего пара вопросов! Как вы чувствуете себя после разрыва с Волчиком? Обидно ли вам, что вас обскакала нищая простушка?

Кира уверенно прошла мимо, не позволяя журналистом преграждать себе дорогу. Их круг распался, и я тоже смогла улизнуть, забежав в учебное здание. На пороге меня встретила взъерошенная куратор, идущая разгонять толпу. Женщина явно была недовольна.

— Я понимаю, Шубина, что ты стала звездой и нарадоваться не можешь, но я не позволю тебе нарушать дисциплину.

Я поджала губы и поплелась переодеваться. Будто я была виновата в произошедшем! Я вообще не знала, что так будет!

На выходе из раздевалки меня подкараулила Кира с подружками. Схватила за локоть и поволокла по коридору.

— Сучка! — визжала она. — Ты вообще понимаешь, что ты творишь?!

— Нет, — усмехнулась одна из подруг, — она же нищая, откуда ей знать…

Я вырвалась из хватки и чуть не толкнула Королеву улья, но сдержалась.

— Не трогай меня, поняла?

Блондинка ухмыльнулась, нависнув надо мной.

— Я не позволю тебе рушить мою репутацию, тварь! Так опозорить меня перед журналистами! Женечка от тебя сбежал и теперь защищать тебя будет некому!

— Я бы не был так уверен! — рявкнул кто-то за спиной.

Я оглянулась и увидела неподалеку Вову. Он уверенно шел в нашу сторону, снимая с шеи кашемировый шарф. Подойдя ближе, он толкнул Киру в плечо.

— Еще раз тронешь ее – я тебе руку сломаю.

На лице богачки и ее подруг нарисовался полнейший шок.

— Но… она ведь… Туханов, ты что ли переобулся?!

Вова говорил твердо, уверено.

— Ты меня услышала.

Хмыкнув, Кира выпрямилась и поправила прическу.

— Мы еще посмотрим чья возьмет. Война — значит война.

Я закатила глаза. Мне здесь уже столько раз объявляли войну, что это можно было назвать своеобразным видом спорта. Даже как-то неинтересно. Можно придумать и что-то пооригинальнее.