Ф-фух, вытер генерал пот со лба.

Несносные бумаги и не думали заканчиваться.

Николай Петрович с сомнением глянул на дверцу сейфа. Да нет, рановато как-то для коньяка. Десятый час только. Надо хотя бы до обеда погодить. А то эта проклятая поджелудочная. Да и печенка ни к черту. И все от этой работы. Нервы, нервы. Врачи уже давно советуют идти на пенсию, а то неровен час…

А и в самом деле, отчего б не уйти? Маша небось рада и счастлива будет. А то сколько они провели полноценно времени вместе за их тридцать лет супружеской жизни?

И сама хворает. Ее бы врачам нормальным показать, заграничным. Да на курорт какой-нибудь свозить. В те же Карловы Вары. Но кто отпустит?

Генерал с нескрываемой ненавистью глянул на кипу документов, будто перед ним был кровный враг.

Вдруг внимание начальника ЦАЯ отвлек какой-то невнятный шум.

Что такое? Кому это там с утра пораньше заняться нечем?

Николай Петрович встал из-за стола, одернул камуфляжную куртку, подумав, что надо бы сесть на диету, а то вон форма тесновата стала, и вышел в приемную.

Адъютанта на месте почему-то не было. Странно. Куда это он сорвался?

Выйдя в коридор, Лазненко обнаружил источник шума. Он доносился от стоявшего у лестницы кофейного автомата, недавно водворенного туда одним из подчиненных Грязнова, завхозом биолого-генетического отдела и отдела специальной морфологии неспецифических животно-растительных форм Турчинским.

Генералу сразу пришлось не по душе, что «чайхану» устроили неподалеку от его кабинета. Но уступил напору стайки секретуток, утверждавших, что так удобнее. Во времени экономия, чтоб не бегать за каждым разом в служебную кафешку. Будто в кабинетах у каждого из его замов и в лабораториях да отделах нет собственных кофеварок. Ну, пусть. Не тюрьма же, в конце концов. Должны быть у сотрудников мелкие радости, напоминающие о гражданской жизни.

Что ж там у них за катавасия приключилась?

Бочком-бочком Николай Петрович подкрался к автомату.

– Да что вы все галдите-то? – противным, по-бабьему тонким голосом оправдывался младший научный сотрудник Турчинский. – И не надо по нему стучать. Это же электроника, вещь тонкая. Здесь правильный подход нужон…

– Какой там еще подход? – возмущалась Танечка, милая блондинка из грязновской приемной. – Ворюга, а не автомат! Он у меня уже третью сотню зажевал, а кофе не наливает.

– И у меня сотенную слопал! – поддержала коллегу брюнетка Зоя из бухгалтерии.

– И у меня! И у меня! – загалдели со всех сторон девчонки.

– Значит, так, – подбоченилась Танюшка. – Или немедленно вызывайте мастера, чтоб починил ваш чудо-аппарат, или я вызову слесаря, и он выпотрошит его, а деньги вернем людям!

– Ишь, Джек-Потрошитель мне нашлась! – набычившись, стал наступать на девушку Турчинский. – Казенное имущество портить?! Не видишь, на нем номер стоит? Он на балансе!

– Какой там номер-шномер?! – не унималась блондинка. – Да я его сейчас сама разделаю на мелкие части!

В доказательство нешуточности своих намерений Таня изо всех сил пнула ногой в бок аппарата. Тот недовольно зафырчал, ни с того ни с сего плюнул темной струей, обрызгав кого-то из девах, и вдруг начал стремительно выплевывать из чрева разноцветные рублевые бумажки.

Девчонки с радостным гвалтом бросились подбирать деньги.

При виде подобного святотатства душа завхоза не выдержала, и он разъяренным зверем кинулся на стайку беззащитных секретарш, грубо распихивая их и хватая за что ни попадя. Это, естественно, не понравилось девчонкам и возмутило до того не вмешивавшихся в разборки парней. Вернее, парень был один, личный адъютант генерала, давно ухлестывающий за красавицей Татьяной.