На полу и стенах виднелись кровавые подтеки, а вот следов борьбы не обнаружилось. Либо Дымов самолично пригласил преступника в бункер, либо тот как-то проник внутрь и напал внезапно. Во всяком случае, заколот «рыцарь» оказался в спину – одним выверенным движением. Сила и точность удара говорили о специфической профессии убийцы: либо хирург, либо мясник, либо солдат.

В подвале обнаружился неплохой арсенал, но ровным счетом ничего особенного: несколько облегченных бронежилетов, способных остановить пулю из обычного «калаша», три пистолета, охотничий нож и патроны. По всему выходило, что ни в какие разборки кланов Дымов не вмешивался, как и не лез в бизнес с артефактами.

– Никакой коллекции старинного оружия не наблюдается, – заметил Ворон. – Значит, убийца принес его с собой.

– Я вот осматриваюсь здесь и не понимаю, зачем такая секретность, – сказал Нечаев.

– Паранойя, например, Владлен Станиславович, – предположил Ворон. – Все сталкеры подвержены ей в большей или меньшей степени.

– Как и все нормальные люди, – в тон ему ответил ученый (ученый ли?).

Высоченный и худой Нечаев, привлеченный Шуваловым к этому делу, Ворону скорее нравился, чем нет. Слегка настораживало, что тот был сотрудником одного из подразделений ЦАЯ, а не напрямую ИИЗ, и скорее всего являлся «засланным казачком». С другой стороны, желание ЦАЯ контролировать авантюру, в которую Шувалов втянул всех, кого смог, казалось понятным и вполне естественным.

Нечаев обладал отличной памятью на детали и чувством юмора. Во всяком случае, поддержал шутку, касающуюся собственного имени, данного в честь вождя, который так и остался живее всех живых в народной памяти. Что сделалось с Мавзолеем, так и осталось неведомо, поскольку никто из сталкеров не мог добраться ни до Кремля, ни до Красной площади. В ответ Ворон от души посмеялся над парой слухов, касающихся их с Дэном приключений в Периметре. На том приятельские отношения и установились.

– Василий Семенович, а компьютер увезли ваши подельники или утащил некто предприимчивый?

– А его здесь и не было, – откликнулся Шувалов, говоривший с кем-то в полицейской форме.

Ворон переглянулся с Нечаевым.

– Оп-па, – проговорил тот и поправил очки, съехавшие на нос. – У нас весь офис, более смахивающий на бункер, забит аппаратурой слежения, датчиками, старыми мобильными телефонами, и даже имеется адская штуковина, напоминающая радиостанцию времен Второй мировой войны. А компьютера-то и нет.

– Если нет компьютера, то кому-то это нужно, – кивнул Ворон. – Скорее всего именно Дымову.

– Схрон?

– Я уверен, в Периметр он ходил, но, судя по невеликому арсеналу, недалеко и точно без захода на север. Наиболее безопасным районом Москвы остается Юго-Запад, вот по нему он и гулял – скорее всего без ночевки, возвращался обратно до темноты.

– Либо у него имелся надежный схрон, в котором удавалось отсидеться, – повторил Нечаев. – Сомневаетесь?

– Отнюдь, полностью согласен. Скорее всего он находится на одной из станций метро красной, оранжевой или серой ветки. Дэн, как там с артефактами? – Ворон резко развернулся на каблуках, только вошедший в комнату Денис, направившийся было в его сторону, приостановился и покачал головой. По его мнению, Ворон зря демонстрировал свою ненормальность окружающим, пусть даже это были Шувалов и его люди.

После того как Ворон подвергся воздействию искусственно созданного артефакта «радужка», который едва не свел его с ума и спровоцировал временную потерю памяти, он приобрел некоторые способности, обычным людям не свойственные. Он, к примеру, мог видеть в абсолютной темноте и даже читать, а еще стоило ему подумать о Денисе, и он точно знал, где тот находится.