– Стой! – резко вскинул ладонь Спрут. – Погоди-ка, дай подумать… Больно странно выходит.

Сталкер лихорадочно размышлял. Положим, ничего такого уж невероятного в истории Барсукова как будто нет. Бывало за Периметром так, что люди, считавшиеся погибшими, потом неожиданно оживали, и не единожды даже. Что крыловским головорезам удалось расколоть даже человека Бормана, в это тоже верилось без особого труда.

Но если тот рассказал им про Сундук, то почему братва из спецчастей МЧС просто не пошла и не забрала его? Струсила? Смешно… Опыта не хватает для поисковой операции? Это у «росомах»-то? Так что варианта тут, собственно, два: или это какая-то хитрая подстава, или вожделенная добыча не просто так лежит и дожидается, пока ее возьмут.

– Ладно, – наконец надумал Спрут. – Допустим… допустим, договорились. Наша доля какая?

– Половина… – так же лаконично сообщил Бар-суков.

– Что так щедро? – Спрут был сама подозрительность. – Чего это полковник Крылов, который вольных бродяг за говно держит и на котором крови нашего брата изрядно, стал таким добрым?

– Не в доброте дело, – ухмыльнулся Барсуков. – Просто… ежели хабар искать силами вояк… нашими то есть, то все себе заберет государство родное. – Оскал майора стал просто издевательским. – А нам объедки, как всегда, достанутся. А мы тоже люди и тоже жить хотим! – Он вдруг зло сплюнул. – Александру Васильевичу, да и мне пора уже подумать о пенсии… Сам прикинь, что нам светит? Гроши ежемесячно на сберкнижку да квартирка задрипанная в Архангельской области аль на Ставрополье, откуда народ бежит: соседи там, понимаешь сам… нехорошие. Прилично на гражданке не устроишься. Назначат беженцев пасти в какой госхоз в Сибири, и это за счастье. Не только же начальство себе домик в Испании да Чехии хочет, а в нем, – короткий смешок, – бассейн с длинноногой моделькой. Мы ж тоже люди. Надоело, понимаешь, на дядю работать, и на себя надо когда-нибудь.

– Стало быть, из-под папы тянешь? – покачал головой сталкер.

– Страна у нас большая и богатая. От такой-то малости не обеднеет.

– Ну-ну… Ладно, это, в конце концов, не мое дело. На то ФСБ есть. А теперь все-таки скажи, с чего это конкретно мы вам понадобились?

Барсуков ответил не сразу. Вздохнув, сжал кулаки, покачал головой.

– Ты вообще историю эту знаешь хорошо?

– Да вроде неплохо!

Как не знать, об этом с полгода назад почитай вся Московская Зона только и шумела.

Как он помнил, база Мертвеца, самого, пожалуй, удачливого сталкера Внешнего кольца, была атакована самой страшной бандой Внешнего кольца, состоявшей из отморозков, выгнанных из других банд. Только таких бывший сержант ВДВ Круглов по кличке Борман, садист и наркоман, к себе и брал.

Тогда полегли и бандиты, и все сталкеры, а с ними сгинула и тайна Сундука.

– Так вот, все практически так и было. Рубилово было крутейшее. Да только одолел Круглов мертвецовскую команду, хоть из всех его людей и остались шестеро. Правда, самому Борману оно и не очень нужно было, он, считай, наполовину сгорел, когда по ним из «Шмеля» засадили напоследок.

Добычи знатно взяли, и Сундук, само собой, – тоже. И рванули они сразу в Верею, к доктору Хаусу, чтоб успеть своего главного спасти. Шли на катере, не маскируясь, торопились, стало быть, ну и нарвались на патрульный катер.

Им бы на окрик патруля остановиться, может, еще вышло бы по-другому. Так сопляк один, малолетка беглый из колонии, из «Мухи» и фуганул по дозорным сдуру. Само собой, промазал, ну, морячки и дали в ответ из всех калибров по нарушителям, те сразу и на дно. Один Красавчик и уцелел, умным людям на пользу, – прищурился Барсуков. – Мы же с тобой умные люди, а, Спрут?