У королевского дворца в Реве башня оказалась лишь одна.

Именно около неё и остановился наш экипаж.

Выбрался из кареты, поправил на плече ремешок карауки (чем ещё буду себя развлекать, сидя под арестом?), запрокинул голову.

Высокая башенка. Сложенная из больших камней, с квадратным сечением и остроконечной крышей. Она резко выделялась на фоне остальной части дворца, как чужеродный элемент. Походила на маяк: должно быть из-за того, что её окна отражали солнечные лучи – блестели, подобно вкраплениям из драгоценных камней.

– Удивили, – сказал я стражнице, что спрыгнула с подножки кареты вслед за мной. – Нет, правда, удивили. Надеюсь, моя комната не в подвале?

– Я же говорила, льера Силаева: в башне. Моя начальница сказала, что раз вы знатная особа, да ещё считаете себя мужчиной, то в Мужской башне дворца вам самое место. Апартаменты во дворце не оскорбят ни вас, ни ваш род, ни память о ваших предках.

– Ценю.

В благодарном порыве хлопнул стражницу по плечу.

Та побледнела. Но сумела выдавить из себя улыбку.

– Чтобы поглядеть на Реву с такой высоты, соглашусь даже побыть узником, – сказал я. – С удовольствием поживу здесь день-два. Так и передай своей начальнице. Всё, веди меня туда. Хочу в свою камеру. Надеюсь, в моей комнате есть окно?

– Льера Силаева, ужин принесут чуть позже. Служанки уже приготовили вам постель. На столе стоит кувшин с водой и ваза с фруктами. Уборная вон там. Если что-то понадобится – постучите в дверь. Около вашей… комнаты будет пост стражи – чтобы вас никто не беспокоил. Как только вернётся старшая дознавательница…

– Ладно-ладно, – сказал я. – Сам со всем разберусь. Ступайте уже. Оставьте меня одного.

В маленькой комнатушке, где меня заперли, оказался даже балкон.

Выставив за дверь сопровождавшую меня внутри башни улыбчивую пожилую даму (представилась королевской ликт-служанкой – знать бы ещё, что это «ликт» значит) и стражниц, я задвинул на двери засов, чтобы не беспокоили.

Балкончик показался мне хлипким и ненадёжным – почудилось, что он прогнулся под моим весом. Я взглянул вниз. До земли далеко – пока буду падать, успею спеть куплет одной из весёлых матросских песен. Потрогал деревянные перила. А вот они не вызвали сомнений в своей надёжности. Можно на таких и посидеть.

Что я и сделал.

Уселся на перила, забросил на них ноги. Прислонился спиной к тёплым камням башни, примагнитил к ним заклинанием одежду: пусть я и не жаловался на координацию, но не хотел бы, чтобы меня смахнуло вниз порывом ветра. Вдохнул свежий воздух – аромат лошадиного навоза, пропитавший город, на такую высоту не добирался.

Город, что раскинулся передо мной, утопал в зелени и лучах послеполуденного солнца. Красивый, хоть его неровные линии улиц и расходились от примыкавшей к дворцовой территории площади, подобно щупальцам осьминога. Город возводили явно не по заранее составленному плану. Но этот факт его не портил. Напротив, добавлял самобытности. Рева казалась сонной, безлюдной. Конные повозки и пешеходы прятались в тень – я их со своего балкона почти не замечал.

В прошлый раз я разглядывал подобную панораму из окна Золотой башни в Аркее.

Вот только тогда в столице Подлунного султаната подо мной не мирно шелестели листвой деревья – полыхали пожары. Кочевая орда мауглов ворвалась сквозь открытые предателями городские ворота, собирала кровавую жатву, приносила Аркею в дар Огнебородому, своему варварскому божеству. Незабываемое зрелище: коптящие крыши домов, языки пламени над Усыпальницей Маленького пророка, вспыхивающие подобно факелам бесценные аркейские тополя, которыми так гордились жители султаната…