Пачин двигался впереди, Мосевский чуть позади справа, двое слева. Остальные бойцы тем временем контролировали двери ближнего к ним дома. Обогнув здание, они увидели мертвую здоровенную собаку, лежащую на покрытой брусчаткой площадке. Рядом с ней скрючившись, сидел кавказец. Он зажимал рукой рваную рану живота и сучил ногами. Пачин остановил всех, а сам потихоньку двинулся к парадной двери. Петр шел рядом. Внезапно из дома выскочил молодой совсем пацан и женщина, они что-то яростно кричали.

  Мужчины среагировали одновременно. Юный абрек свалился с расколотой от тяжелой пули головой, а женщина просто отлетела в сторону от удара картечи, на ее груди быстро проступили кровавые пятна и стали расползаться по пестрой одежде.  Со стороны соседнего дома показались две фигуры в зеленом, Пачин тут же узнал людей Карпова.

  - Что там у вас? - спросил он.

  - Чисто. Одни бабы и дети остались. Мы их пока в подвал загнали. Там наши русские в камерах сидели. Рабами их сделали, суки, - ответил крепкий мускулистый мужик средних лет.

  - Собачку вы подстрелили?

  - Это снайперы постарались. Ну что, будем чистить этот дом?

  - Давай.

   Они подозвали своих людей и потихоньку вошли дом. Он оказался почти пустой, только в кладовке около кухни обнаружили молодую девчонку. Она судорожно сжимала в руках нож и со страхом смотрела на подходивших русских. Они связали ее и поволокли в главный дом. Около того уже собиралась вся штурмовая группа. Тут же стояли освобожденные из плена люди, всего человек двадцать. В основном молодые женщины и дети. У нескольких мужчин, побывавших в плену, на лицах виднелись свежие кровоподтеки и синяки, часть женщин также оказались избита. Все пленники жадно пили воду из пластиковых бутылок, они еще не отошли от пережитого ужаса, даже разговаривали мало. На детей было страшно смотреть, такие затравленные глаза у всех были! Они же до этого ничего страшнее мультиков не видели.

  Штурмовики Карпова оттащили несколько трупов кавказцев к забору. Всех, кто сопротивлялся, убили еще при штурме. В основном это были молодые пацаны и несколько женщин в черном. Внутри самого дома Пачин и Кораблев допрашивали пленных. Мужики, участвующие в штурме, ходили мрачные. Такой "дружбы народов" после вселенских масштабов катастрофы они явно не ожидали. На крыльце сидел Степан Карпов и перевязывал бинтом руку. Петр присел рядом.

  - Помочь?

  - Давай, самому не удобно. Зацепило какой-то щепкой, дробью баба в черном шмальнула. Пленные сказали, что это вдова убитого нами на Кавказе боевика, типа русским мстит, была охранницей у рабынь. Стерва та еще! Ну что за звери? Там в подвале, вообще, мрак, лучше не заходить.

   На пороге появился бледный подручный Пачина Бульдог, он сразу отбежал в сторону и громко отблевался. Вслед за ним вывалилось еще несколько бойцов. Они тяжело дышали, глаза были дикими.

  - Что там такое? - привстал встревоженный Мосевский.

  - Пацан, тебе лучше туда не надо. Мы там пыточную нашли. Я всегда считал себя не самым добрым человеком, но такое... это уже натуральный беспредел. Суки, они больные все на голову! - Бульдог пришел в себя и жадными глотками пил воду из полторашки.

  Петр недоуменно оглянулся вокруг. Яркое солнечное утро уже не казалось таким радостным, слишком много плохого сегодня успело произойти. Через пять минут из коттеджа вывались Корабельников и Пачин. Они молча вынесли из дома окровавленного человека, на него было страшно смотреть. Денис что-то яростно прокричал в рацию, вызывая медиков из Родников. Пачин также выглядел просто ужасно: потухший взгляд, посеревшее враз лицо. Он подошел в Петру и глухо приказал: