Решающий момент наступил в 1951 году, когда Иран восстал против британской нефтяной компании, эксплуатировавшей и природные ресурсы Ирана, и его народ. Эта компания была предшественницей British Petroleum, сегодняшней BP. Тогда очень популярный, демократически избранный иранский премьер-министр Мохаммед Моссадык (журнал Time назвал его человеком года в 1951 году) национализировал всю нефтяную промышленность страны. Разъяренные англичане обратились за помощью к США, своему союзнику во Второй мировой войне. Однако оба государства опасались, что военные репрессии спровоцируют Советский Союз на поддержку Ирана.

И тогда вместо морских пехотинцев Вашингтон послал в Иран агента ЦРУ Кермита Рузвельта (внука Теодора). Он великолепно выполнил свою задачу, расположив к себе людей – как взятками, так и угрозами. Затем с его подачи они организовали уличные беспорядки и демонстрации, которые создавали впечатление, что Моссадык был непопулярным и неподходящим лидером. В конечном итоге Моссадык был побежден. Остаток жизни он провел под домашним арестом. Проамерикански настроенный шах Мохаммед Реза стал полновластным диктатором. Кермит Рузвельт положил начало новой профессии, той самой, которой я собирался посвятить жизнь.

Гамбит, разыгранный Рузвельтом, изменил ближневосточную историю и при этом вывел из употребления все старые стратегии построения империй. Он также совпал с началом экспериментов в «ограниченных неядерных военных действиях», которые в конечном итоге закончились унижением США в Корее и Вьетнаме.

К 1968 году, когда я проходил собеседования в УНБ, стало ясно, что для осуществления своей мечты о глобальной империи (как это виделось таким людям, как президенты Джонсон и Никсон) США придется взять на вооружение стратегии, основанные на опыте Рузвельта в Иране. Это был единственный путь победить Советы без ядерной угрозы.

Однако существовала одна проблема. Кермит Рузвельт был сотрудником ЦРУ. Если бы его поймали, последствия были бы ужасны. Он организовал первую операцию США по смене правительства другой страны; ясно было, что за ней последуют другие. Важно было найти подход, при котором Вашингтон не был бы задействован напрямую.

К счастью, в 1960-е годы произошли и другие революционные изменения: усиление многонациональных корпораций и таких международных организаций, как Всемирный банк и Международный валютный фонд, которые финансировались преимущественно Соединенными Штатами и нашими партнерами по созданию империи в Европе. Между правительствами, корпорациями и многонациональными организациями возник симбиоз.

Ко времени моего поступления в Школу бизнеса Бостонского университета решение проблемы «Рузвельт – агент ЦРУ» было найдено. Американские разведывательные организации, включая УНБ, подбирали потенциальных ЭУ, которые потом входили в штат международных корпораций.

Они никогда не состояли на содержании у правительства, получая деньги в частном секторе. Поэтому, если бы их поймали, их грязные делишки списали бы на корпоративную жадность, но никак не на политику правительства. Кроме того, нанимавшие их корпорации, хотя и получали деньги налогоплательщиков от правительственных организаций и их многонациональных банковских партнеров, находились вне зоны контроля конгресса и пристального внимания общественности. Их защищает все возрастающее количество правовых инициатив, включая законодательство о торговой марке, международной торговле и свободе информации.

– Так что, как видишь, – заключила Клодин, – мы лишь очередное поколение, часть гордой традиции, заложенной еще тогда, когда ты учился в первом классе.