Референдум был проведён 12–13 ноября, и почти 79 % проголосовавших высказались за сохранение монархии. Считается, что многие на самом деле скорее одобряли республику, но предпочли нового короля исключительно потому, что так независимость Норвегии будет быстрее признана европейскими королевскими домами.

Принимая во внимание результаты референдума, Стортинг повторно предложил Карлу занять престол, и принц согласился в тот же вечер. Его двухлетний сын Александр получил, как и отец, новое имя – Олаф. Новоиспечённая королевская чета прибыла в Осло 25 ноября, а уже два дня спустя Карл-Хокон был коронован.

Став полностью независимой, Норвегия по-настоящему вошла в эру индустриализации. Рыбацкие и торговые суда оборудовали моторами; повсюду начали использовать дешёвую энергию воды. Одним из крупнейших предприятий стала компания Norsk Hydro. Тем не менее, несмотря на налаженный экспорт удобрений, сырья для красителей и взрывчатых веществ, в целом Норвегия значительно отставала в развитии от других европейских стран, а потому оставалась в тени мировой политики.

В Норвегию потянулись обеспеченные иностранцы: к примеру, в 1906 г. 80 % химических предприятий находилось в руках чужеземцев. Такое положение вещей обеспокоило Стортинг, и было принято решение об ограничении доступа зарубежных предпринимателей к шахтам и водным ресурсам Норвегии – подобный ход должен был упрочить положение страны как независимого государства.

Одновременно Норвегия начала приковывать внимание других стран своей исследовательской деятельностью: на весь мир прославились экспедиции Руаля Амундсена и Фритьофа Нансена.

Во время Первой мировой войны спрос на норвежские товары – никель, медь, китовый жир и др. – резко возрос, и экономика страны продолжала стремительно расти.

В период войны Норвегия официально соблюдала нейтралитет, однако общество было скорее на стороне Великобритании, куда нередко поставляли товары в обмен на уголь. Норвегия была вынуждена заключить с Англией договор, по которому обязалась наложить запрет на экспорт норвежской рыбы – взамен Британия гарантировала скупку всей рыбной продукции по установленным ценам. Германия ответила агрессией, и около 800 норвежских торговых судов были потоплены немецкими подводными лодками. По окончании войны Норвегия заявила о своих притязаниях на Свальбард, Ян-Майен, Буве и остров Петра I, а в 1939 г. – и на Землю Королевы Мод.

В Первую мировую войну Норвегия объявила себя нейтральной страной, однако на её территории развернулись нешуточные шпионские страсти, героями которых стали воюющие стороны – англичане и немцы. В Финнмарке был арестован шведский барон Отто фон Русен, работавший в Северной Норвегии как немецкий агент и задержанный в январе 1917 г. При нём были обнаружены токсичные и взрывчатые вещества, а также споры сибирской язвы.

Немало шпионов орудовало и около норвежской столицы. Громкую огласку получило дело немецкого дипломата и курьера Вальтера фон Раутенфельца, в чемоданах которого было найдено 188 кг взрывчатки! Поскольку Раутенфельц был дипломатом и обладал неприкосновенностью, он был выслан из страны; его сообщники, однако, задержались в норвежских тюрьмах.

Проблема шпионажа в Норвегии широко обсуждалась общественностью, причём мировой, а тема тайных агентов нашла также отражение и в норвежской литературе.

Для некоторых норвежцев, промышлявших спекуляцией, Первая мировая война и годы после её окончания послужили отличным источником дохода, и этот период нередко называют «временем спекуляции». С 1915 по 1920 г. было открыто 1600 акционерных обществ и 80 новых коммерческих банков. Доходы оказались столь значительны, что вскоре просто не нашлось новых объектов для вложений, и деньги пошли на роскошь – шампанское и русскую икру. Справедливости ради надо сказать, что подобный заработок был доступен лишь очень немногим – для основного населения, безусловно, война была борьбой за кусок хлеба.